Промозглый двор остался позади, он шагнул в тепло главного вестибюля; от резкого перепада температуры очки у него запотели. Доктор снял их и вытер о рубашку, на линзах заблестели капли. Он вызвал лифт и, пока спускался, следил глазами за высветившейся сверху красной панелью. Убывающие цифры сменяли друг друга с размеренностью маятника. Двигатель негромко загудел, лифт остановился.

Через несколько секунд он вышел наружу и двинулся по коридору, оставляя мокрые следы на кроваво-красном линолеуме. Там было темно, лишь мерцали зеленым светом указатели аварийного выхода.

— Доктор? — послышался из мрака женский голос.

Он спустил со лба очки и, тепло улыбнувшись, вгляделся в приближающуюся фигуру.

— Доброе утро, Лора, — отозвался Беннет, — только не говорите мне, что угробили еще одного моего пациента.

Она беспомощно пожала плечами:

— Неудачная выдалась неделя.

— Кто на сей раз?

— Мистер Хэммон.

— Хэммон? — Он передернул плечами. — Что ж, я не удивлен. Ничего иного ждать не приходилось.

— Когда я заступала на дежурство, все было в порядке. А потом я заглянула…

— Люди стареют, — мягко промолвил Беннет, чувствуя, что она расстроена, — тут уж ничего не поделаешь. — Она благодарно улыбнулась ему. — Надо взглянуть. Документы вы оформили?

— В кабинете.

Кабинет был без окон, свет исходил только от двух мониторов наблюдения и экрана помещавшегося под ними видеомагнитофона. Один монитор показывал коридор, где они только что стояли, другой — палаты пациентов, по нескольку секунд каждую. Комнаты все похожи: на переднем плане узкая кровать, пара стульев у окна и закрепленный высоко на стене телевизор. Отличались они лишь количеством цветов и открыток с пожеланиями здоровья и медицинской аппаратурой. Неудивительно, что из палаты в палату между тем и другим сохранялась определенная пропорция.

Лора поискала на столе файл; в голубом свете мониторов ее красные ногти казались пурпурными.

— Может, включить свет?

— Да, пожалуйста, — отозвалась она, не отрывая взгляда от стола.

Он потянулся к выключателю, и тут что-то привлекло его внимание. В одной палате камера выхватила две темные фигуры в дверном проеме — один силуэт принадлежал человеку худощавому, другой — настоящему великану, ростом с дверь и загородившему едва не весь проем.

— Это еще кто? — нахмурился Беннет. Картинка сменилась, появилась следующая палата. — Ну-ка верните.

Лора принялась нажимать кнопки, пока не увидела незнакомцев.

— Это палата мистера Вайссмана, — растерянно прошептала она.

Двое мужчин теперь стояли по обе стороны от кровати, склонившись над спящим пациентом. Даже по монитору видеонаблюдения было видно, какой он иссохший и хрупкий, с морщинистой кожей и провалившимися от старости щеками. Из-под одеяла тянулись провода и трубки, подключенные к кардиографу и капельнице.

— Они не соображают, что делают? — Удивление Беннета уступило место раздражению. — Нельзя же сюда приходить, когда вздумается. На черта нам тогда часы посещений? Кликну-ка я охрану.

Но прежде чем он успел что-либо предпринять, великан выдернул подушку из-под головы пациента. Тот сразу проснулся, на лице отразилось удивление, а потом, когда он заметил двух склонившихся над ним мужчин, страх. Он шевельнул губами, пытаясь что-то сказать, но ему на лицо грубо опустили подушку, и он беспомощно затрепыхался, словно выпавшая из аквариума золотая рыбка.

— Господи! — выдохнул Беннет. Он схватился за телефон, белая пластмассовая трубка норовила выскользнуть из его потных пальцев. Ничего не услышав, он несколько раз нажал на рычаг и только потом посмотрел на Лору. — Не работает.

На экране великан кивнул своему компаньону. Тот нагнулся и поставил на кровать черную сумку. Блеснуло зазубренное лезвие. Хирургическая пилка, понял Беннет. Мужчина закатал левый рукав пижамы своей жертвы и приставила лезвие к руке, чуть пониже локтя. Несчастный пытался высвободить руку, но где уж ему было совладать с хваткой своего врага.

Беннет кинул взгляд на Лору. Прижавшись спиной к двери, зажимая рот рукой, она не сводила глаз с монитора.

— Молчите, — выдавил он, — с нами ничего не случится, пока они не знают, что мы здесь. Стойте тихо.

Лезвие легко распороло кожу и мышцы и дошло до кости. Из артерии хлынула кровь. Через пару минут бандит отпустил окровавленную культю. Рука была ампутирована по локоть. Борьба резко оборвалась.

Человек быстро вытер пилку об одеяло и положил в сумку. Потом сунул туда же отрезанную руку, аккуратно завернутую в полотенце. Лицо жертвы по-прежнему было накрыто подушкой; пытаясь отбиться, он запутался в одеяле. По экрану осциллографа тянулась сплошная прямая линия.