— Ты видишь все это, Арчи? — Том показал на могильные камни вокруг. — Вот что я теряю, дружище. Я провел слишком большую часть своей жизни на кладбищах. Я похоронил слишком многих из тех, кого знал и любил. Выходит, что так проще. Тебе не придется оплакивать то, чего у тебя никогда не было.

Том присел на корточки и взял пригоршню земли. Он потер ее пальцами, и крохотные льдинки посыпались на землю, посверкивая на солнце. Затем он поднялся и с неожиданной злостью отшвырнул ком земли в сторону.

— Пойдем-ка лучше выпьем по одной.

— Это можно, — кивнул, грустно улыбнувшись, Арчи, — да и по второй и третьей тоже.

Он бросил окурок на землю, огонек вспыхнул на мгновение — и погас.

ЭПИЛОГ

Госпиталь «Брюдер», Падерборг, Германия

13 января, 15.21

— Кто он?

Медсестра уткнулась лбом в толстое смотровое стекло, вмонтированное в дверь палаты. Стоявший рядом с ней врач пожал плечами и только потом ответил, при этом его ноздри расширились — он придвинул лицо к ее красивой гладкой шее и вдохнул аромат ее духов.

— Не говорят. Полиция привезла его и еще одного парня несколько дней назад.

— А что с ними? — Она бросила на него вопросительный взгляд.

— У одного огнестрельное ранение в грудь, и с момента прибытия он так ни разу и не открыл глаз. У другого были многочисленные колотые и резаные раны.

— Были?

— Сегодня утром он умер.

Ее глаза расширились.

— Они что, дрались?

— Вроде бы так. Но есть одна странность. У этого, в палате, вместо руки протез. Но выглядит совершенно как настоящая. Один из санитаров взялся за протез, когда перекладывал его с носилок на кровать, и оторвал. Едва не схлопотал разрыв сердца.

Она рассмеялась, но потом виновато прикрыла рот обеими руками.

— Ну да? — выдохнула она, тут же взяв себя в руки.

— Точно. — Он энергично закивал, довольный, что после трех месяцев стараний наконец-то безраздельно завладел ее вниманием. — А ты видела этих америкашек?

— Ну.

— Кажется, они… — прежде чем закончить фразу, он воровато огляделся по сторонам, — из ФБР. К нему без тщательной проверки так никого и не пустили.

— Думаете, он важная шишка? Знаменитость?

— Знаешь, кто он, по-моему? — Он заговорщицки постучал по губам.

— Кто? — спросила она нетерпеливо.

— Думаю, Элвис Пресли. Похоже, они наконец-то засекли его тут, в Падерборге. Говорят, он работал в скобяной лавке, они хотели его схватить, вот и завязалась вроде как перестрелка.

— Ах ты, обманщик, болтунишка, — хихикнула она, игриво стукнув его по плечу.

И они оба повернулись к стеклу, к больничной койке и вентилятору, который мотался из стороны в сторону, словно аккордеон, к экрану кардиомонитора.

— Хочешь кофейку? — спросил он между прочим.

— Очень, — ласково ответила она.

И они пошли по коридору.

В палате было темно, свет исходил лишь от экранов мониторов и разноцветных огоньков на табло и приборных панелях, которые непрестанно перемигивались, вспыхивали и гасли. И только два различимых звука: жужжание вентилятора и медленное, ритмичное попискивание кардиомонитора.

Би-ип… би-ип… Ш-ш-ш. Би-ип… би-ип… Ш-ш-ш. Би-ип… би-ип. Ш-ш-ш.

Ренуик открыл глаза.

[12] В «Бхагавадгите» Кришна говорит: «Я есть Время, великий разрушитель миров».