Эмма сочувственно вздохнула. Единственное, что она знала о Кларис было то, что она буквально одержима знаменитостями.

У нее был альбом с вырезками с описанием каждого столкновения со знаменитостью, которое у нее случалось, а в закутке для завтрака на стене в ряд выстроились блестящие глянцевые фото крупным планом.

Иногда Кларис и Эмма сталкивались на кухне примерно в середине дня, что для Кларис после смены в баре было восходом солнца.

Единственной вещью, о которой Кларис хотела говорить было какая длинная беседа случилась у нее прошлой ночью с последним победителем «Американского идола» или насколько фальшивы сиськи постоянных звездочек боевиков, или какой на самом деле стервец ведущий любовного реалити-шоу. Эмме всегда было интересно.

Она не обращала особого внимания на сплетни о знаменитостях, но мечтала когда-нибудь стать пытливым журналистом.

Она никогда не говорила об этом Кларис. Но Кларис никогда и не спрашивала у нее ничего личного.

— Конверт с деньгами лежал в моей спальне, когда я уходила на работу во второй половине дня. Кларис пристально посмотрела на Эмму, прищурив глаза.

— А сейчас его нет. Ты ничего не хочешь мне сказать?

Эмма стрельнула взглядом в Трэвиса, но он возился со своим Блекберри. Пока он листал фотографии, Эмма заметила свое расплывчатое изображение в зеркале ванной. На снимке она была с влажными волосами и одета в полотенце.

Щеки горели. Эмма повернулась к Кларис.

— Я ничего об этом не знаю, — сказала она самым дипломатичным голосом, на который была способна.

— Может тебе лучше спросить Трэвиса? Ему лучше знать.

— Чего? — голос Трэвиса стал резче — я не брал никаких денег.

Эмма хмыкнула.

— Мама, ты же знаешь, что я этого не делал, — продолжал Трэвис. Он встал и подтянул шорты до пояса.

— Я знаю как упорно ты работаешь. И кстати, я видел Эмму, входящую в твою комнату.

— Что??? — Эмма повернулась к нему лицом. — Я этого не делала.

— Делала-делала, — выпалил Трэвис в ответ.

Как только он повернулся спиной к матери выражение его лица сменилось с фальшивой улыбки на гримасу.

Эмма была в шоке. Ее поражало, как спокойно он врет.

— Я видела, как ты шарил в кошельке своей матери, — заявила она. Кларис облокотилась на стол, скривив губы.

— Это так, Трэвис?

— Нет. — Трэвис намекал на вину Эммы. — Почему ты веришь ей? Ты же даже ее не знаешь?

— Мне не нужны деньги!

Эмма прижала руки к груди.

— У меня есть работа! Этих денег мне хватает!

Она работала годами. До должности на «Русских горках» она была девушкой с козлиной головой (зазывалой в маске) в местном детском зоопарке[2], наряжалась в тогу, как Статуя Свободы, и стояла на углу улицы, рекламируя местный кредитный союз, и даже продавала ножи, переходя от квартиры к квартире.

Она набрала уже более двух тысяч и хранила их в спальне, в полупустой коробке от Tampax. Трэвис до сих пор не нашел деньги, возможно потому, что тампоны обеспечивали гораздо большую безопасность от наводящих страх парней чем стая ротвейлеров.

Кларис посмотрела на Трэвиса, который одарил ее отвратительной улыбкой. Когда она повертела пустой конверт в руках, тень подозрения скользнула по ее лицу. Как будто она на мгновение поняла что Трэвис за человек.

— Взгляни. — Трэвис подошел к матери и положил руки ей на плечи. — Мне кажется, что ты должна знать, кто Эмма на самом деле.

Он снова достал из кармана свой Блекбери и начал с ним возиться.

— Что ты имеешь в виду? — Эмма подошла к нему.

Трэвис одарил ее самодовольным взглядом, не давая взглянуть на экран.

— Я собирался обсудить это наедине с тобой. Но уже слишком поздно.

— Обсудить что? — Эмма рванула вперед, чем заставила свечку на середине столика шататься.

— Ты знаешь что. — Трэвис щелкал пальцами по клавиатуре. Комар жужжал около его головы, но он не потрудился отмахнуться.

— Ты больной придурок.

— Что все это значит, Трэвис? — Кларис обеспокоенно сжала губы цвета фуксии.

Наконец, Трэвис опустил телефон так, что всем было видно.

— Вот что, — объявил он.

Жесткий, горячий ветер дул на щеки Эммы, пыльный воздух раздражал ее глаза. Иссиня-черное вечернее небо, казалось, затемняло несколько оттенков. Трэвис дышал тяжелым запахом дыма рядом с нею; зашел на сайт с разными видеороликами. Расцветая, он напечатал SuttonInAZ и нажал PLAY.

Видео медленно загружалось. Переносная камера устанавливалась в исходное положение. Никакого звука не было из колонок, как будто микрофон был выключен. Камера повернулась, чтобы показать фигуру, сидящую на стуле с черной повязкой, закрывавшей половину ее лица. На костистой женской ключице лежал круглый серебряный медальон.

[2] Зоопарк, в котором животных можно потрогать и покормить.