Я прошла к указанному столу, на поверхности был тонкий слой пыли. Я достала влажные салфетки и вытерла стол. Затем принялась за задание, которое мне дала мой куратор. Справилась я за двадцать минут. Взяв несколько исписанных листов, я направилась к кабинету Лилии Павловны, постучала и услышав «Войдите», вошла. Лилия Павловна сидела за столом и печатала что-то. Я подошла к столу и протянув листы, сказала:

— Вот, сделав анализ, можно сделать вывод, что… — начала я, но она не дала мне продолжить.

— Ага, понятно, можешь идти что-нибудь перекусить или еще что… — проговорила она, не поднимая на меня взгляд.

— Время для обеда еще раннее.

Лилия Павловна посмотрела на меня, как на назойливую муху, нахмурилась и указав на папки, лежащие на стуле в углу кабинета, сказала:

— Просмотри вон те папки и рассортируй документацию в них.

Я нахмурилась. Я что весь месяц буду заниматься ерундой? А как же программирование, и все, что с этим связано? Но решив сегодня потерпеть и не спорить в первый же день, я молча прошла к указанным папкам и взяв их вышла из кабинета. Так до самого вечера, я занималась всякой ерундой, после папок, я расставила в кабинете Лилии Павловны все папки, просмотрела письма и рассортировала их, затем полила цветы на этаже, сходила ей за кофе на первый этаж и все в этом роде. К вечеру, я была зла, как никогда. Я понимала, что эта выскочка просто издевается надо мной. Только не могла понять, с подачи Власова или нет.

Когда наконец после конца рабочего времени встретилась с Яной в холле, немного успокоилась.

— Как день прошел? — спросила она.

— Ужасно. — проговорила я. — А у тебя?

— Нормально. — сказала Яна, пожимая плечами, — Игорь Петрович, нормальный дядька оказался, сегодня много теории рассказывал, в понедельник уже сама буду пробовать работать. — отчиталась Яна. — А у тебя что не так?

— А я целый день дурью маюсь, но не по своему желанию, а по желанию Лилии Павловны. Но это сегодня. В понедельник я уже не позволю делать из меня дуру. — твердо сказала я.

После первого дня практики, мы с Яной поехали в наш любимый бар. Сегодня пятница и мы по традиции решили немного развеяться. Выпив в баре коктейль, я немного расслабилась. Посидев с Яной до двенадцати, мы вызвали такси и поехали домой. Мы с Яной жили в одном доме, в разных подъездах, что было очень удобным, после гулянок не страшно было возвращаться по одной домой. Расплатившись с таксистом, мы попрощались и разошлись по подъездам.

Войдя в квартиру, меня застала гнетущая тишина, я сразу поняла, что мамы нет дома. Разувшись, я прошла в ее комнату и действительно ее там не было и кровать была заправлена. Нахмурившись, я достала телефон из сумки и войдя в приложение мессенджера увидела от нее сообщение: «Юля, я сегодня, задержусь, встречаюсь со старой знакомой. Ложись спать, не жди меня».

Я нахмурилась. Я вообще не помню, чтобы мама когда-нибудь вечером с кем-то встречалась. Все это было странным для меня. И ее сегодняшнее сообщение, которое она писала явно не мне. Странно…

Приняв душ, я завалилась в кровать и закрыв глаза, вспомнила Власова Кирилла Владимировича. Сердце дернулось за грудной клеткой. Только не это. Мне нельзя снова влюбляться в него. Надо абстрагироваться и стараться по максимуму не контактировать с ним. Месяц я выдержу, а дальше наши пути разойдутся.

Уснула я, так и не дождавшись, когда придет мама.

Глава 4

Проснувшись утром, я не спешила вставать с кровати. Решила немного понежиться. Мои мысли снова вернулись к Кириллу Владимировичу. Меня накрыли воспоминания, я снова вернулась в гимназию, в одиннадцатый класс. К нам в сентябре пришел новый учитель, наша математичка, Нина Ивановна ушла на пенсию, а вместо нее пришел Кирилл Владимирович, когда я его увидела, челюсть отвисла.

Я раньше никогда не видела таких мужчин. Отца у меня не было, мама никогда ни с кем не встречалась, поэтому мой опыт общения с противоположным полом ограничивался одноклассниками. Некоторых мужчин учителей в счет я не беру, физик пенсионер, и учитель по физкультуре, тоже лет сорока пяти. А Кирилл Владимирович поразил меня своей внешность, манерой общения и уверенностью в себе.

Все учителя предо мной преклонялись, боялись, что я нажалуюсь маме. Хотя она никогда не поощряла мое поведение, наоборот ругала. Но я была взбалмошной и наглой. Часто срывала уроки, оговаривалась с учителями. И тут пришел Власов. Я впервые вела себя застенчиво, не смела вести себя вызывающе, была прилежной ученицей на его уроках.