Даже не видя его, она чувствовала его раздражение, а впрочем, не привыкать. Она попыталась вспомнить, как это было, когда они любили друг друга. Как были нежны, заботливы, терпеливы. Как давно это было, еще в школе. Когда-то ведь они друг другу нравились, правда?

Рэй вздохнул:

— Опять ты за свое. Думаешь, что все знаешь. Думаешь, что кроме тебя никто и шагу ступить не может. Хочешь правду, Джо? Мы и без тебя справимся. Ты ничего не знаешь. Ничего. Так что заткнись уже и перестань мне названивать. Займись вязанием, или чем там бабы занимаются, когда не работают. Все, отбой.

Его гневный тон больно уязвил Джози. «Ничего» — это слово разило как нож. Резкий выпад, удар исподтишка. Рэй всегда был крут — она и сама так умела, — но не жесток. Мгновенно придя в себя, она выпалила:

— Хочешь, чтоб я больше не звонила, — подпиши бумаги на развод.

Молчание. Пришел ее черед жалить.

— Я выхожу за Люка. Он мне сделал предложение. Вчера. В постели.

Рэй молчал, но она слышала его дыхание. Они разошлись много месяцев назад, но отношения их дали трещину еще раньше. Она знала, что Рэй терпеть не может Люка и не выносит даже мысли о чужом мужчине рядом со своей женой. Даже почти совсем уже бывшей.

Она так вслушивалась в его дыхание, так ждала хотя бы слова, желая узнать, что же он скажет в ответ на эту новость, что не сразу даже поняла, что резкие звуки издалека — это выстрелы. Выстрелами в Дентоне никого не удивишь — в охотничий сезон по лесам за окраиной города они хлопали целый день, что твои фейерверки. Но ведь сезон нынче не охотничий, и до Четвертого июля еще далеко. Стоял март, а а марте трудно приду мать причину для такой остервенелой пальбы.

Все еще сжимая в руке телефон. Джози швырнула стаканчик с кофе в ближайшую мусорку и выскочила с парковки. Выстрелы рвали тихое прохладное утро, становясь все ближе. Люди у колонок застыли. Они вытягивали шеи, выискивая источник шума. Джози поймала не один взгляд широко распахнутых глаз, но во всех них читалось одно и то же непонимание.

Что-то приближалось, но что и откуда? Ее рука инстинктивно легла на пояс, где должно было висеть табельное оружие, но оружия не было. Страх кулаком ударил в грудь, сердце билось где-то в горле.

— Джо? — позвал, нарушив молчание, Рэй.

Из-за угла вылетел черный изрешеченный пулями «кадиллак-эскалейд», рыскнул к заправке, выкатился на тротуар и поехал прямо на Джози. Ноги были тяжелые, как цементные блоки. «Быстро, — приказала она себе. — Быстро». Автомобиль пронесся мимо, но зеркало со стороны водителя зацепилось за край ее куртки, развернуло Джози и отшвырнуло прочь. Она упала на левый бок, сильно ударившись об асфальт, и покатилась прочь, пока не ударилась животом об металлический столб заграждения вокруг колонки. Под скрежет металла и звон бьющихся стекол «кадиллак-эскалейд» въехал в фасад «Стоп энд гоу». Стена остановила автомобиль, но двигатель по-прежнему выл и взрыкивал. Облако пыли от разбитого шлакобетона окутало «кадиллак». Из здания на улицу высыпали люди. Легкие Джози судорожно сжимались в поисках воздуха, но воздуха не было.

ГЛАВА 2

Пытаясь совладать с дыханием, Джози перекатилась на другой бок, и левую ногу тут же прострелило острой болью. Одного взгляда на джинсы было достаточно — сбоку на бедре красовалась здоровенная дыра. В дыре розовела ссадина. Наконец-то удалось вдохнуть, глубоко, полной грудью. Все тело от пояса и выше превратилось в синяк. Но она была жива. Все на месте, ничего не сломано, вот только облегчения от этого никакого испытать она не могла, слишком уж бурлил адреналин в крови.

Повернувшись к «кадиллаку», она увидела, что на почтительном расстоянии от заднего бампера уже собрались люди. Пошатнувшись, Джози встала на ноги и тут увидела, что из заднего окна с водительской стороны, высунувшись по пояс, лицом вниз свисал мужчина. Белая футболка на спине была залита кровью. Футах в десяти от автомобиля, на парковке валялся пистолет, вроде бы «тек-9». И снова Джози потянулась за табельным оружием, и снова успела испугаться, когда не нашла его. Стараясь держаться прямо, она побрела, пошатываясь, к автомобилю. Нижнюю половину спины жгло болью.

— Всем отойти, — приказала она собравшимся.

Две женщины, побледнев, не отрывали взгляда от машины. Одна закрыла себе рот руками. Другая прижимала руки к груди, вздымавшейся в такт вою противоугонной сигнализации, доносившемуся из «кадиллака». Парочка лет двадцати тоже была тут, парень и девица крепко цеплялись друг за друга. У самой колонки, уткнувшись лицом в собственный автомобиль, всхлипывала женщина постарше.