Откуда? Откуда этот разбойник знает о моей тайне? И зачем она ему вообще сдалась?

Стараюсь вести себя естественно. Но он будто в душу заглядывает, изучая каждое мое движение. Черные очи прожигают дыру, которая саднит. Хочется развернуться и сбежать. Спрятаться где-нибудь подальше, где меня не найдут эти темные глаза. Но я выдерживаю взгляд, почти ровно стоя на ногах.

— Шел бы ты отсюда, — наконец вылетает из моего рта.

Встреть я его в темном переулке не нашла бы столько смелости, сколько черпаю сейчас в присутствии Петра Ивановича и моих спящих поклонников.

К удивлению он принимает решение в мою пользу, оставляет плату, и уходит.

Увижу ли я его снова? Непременно. Такие просто так не сдаются! Вопрос лишь в том, как скоро?

— Ну, и что это было? — Скрестил руки на груди работодатель.

Потупилась в стакан, который тру уже порядком около получаса, и понимаю, что не смогу ему соврать.

— Прошу, ничего не спрашивайте, — взмолилась я, — пожалуйста.

Неловкая пауза. Громкий вздох Петра и долгожданное облегчение.

— Как скажешь, — сдался он, — но этого, — тыкнул пальцем в дверь, — ты точно не убедила.

Знаю! Знаю.

— Будь осторожна, — почти приказал дядя Петя, когда я выходила из бара.

— Обязательно, — улыбнулась я, и ушла.

Осталось пару часов до первых петухов, а сна ни в одном глазу. Адреналин бурлит в крови, не давая сознанию ни на секунду расслабиться. В голове роятся мысли о том, что делать дальше, но никакого адекватного решения в голову не приходит. Перед глазами его темный взгляд, который пробирает до мурашек.

— Я уж думал ты никогда оттуда не выйдешь, — послышалось за моей спиной, и я резко развернулась.

Соловей облокотился о каменную стену, сунув руки в карманы.

Стою, как вкопанная и не понимаю, как себя вести, то ли пуститься наутек, то ли воззвать к разуму собеседника. Решила гнуть свою линию до победного.

— Я люблю свою работу, знаешь ли, — взяла себя в руки.

Разбойник ухмыльнулся, принимая этот неравный бой.

— Опасное же ты время выбрала, для прогулки, — сверлит, пробираясь под кожу, — могу составить компанию и проводить, — добавляет он.

Хороший план — узнать, где я живу. Но не сегодня, милый, и уж точно не от меня.

— Почему же нет, путь неблизкий, — на ходу сочиняю.

Я росла в этом городке, знаю каждую улочку, каждый кустик, мне не составит труда сбежать от него, как только подвернется возможность.

И мы двинулись в сторону центральной площади, по ложному пути.

Озаренное небо, нависло розовыми облаками над городком. Скоро начнет светать и тогда убежать станет труднее.

Всматриваюсь в его вдумчивый профиль и только сейчас нахожу в нем симпатичного мужчину. Он хорош собой, крепко слажен. Грубые черты лица нисколько не портят его внешний вид, лишь придают ему большей мужественности. За таким и Тугарин не страшен.

— Ты же знаешь, что я не отстану, — нарушил тишину провожатый.

— Догадываюсь, — озвучила свою мысль.

Он остановился. Напрягся.

— Мне нужна только информация откуда…

Смотрит остро, о его взгляд порезаться можно.

— Ты не по адресу… — не закончила я.

— Не валяй дурочку. Мы второй раз по этой улице идем. Ты меня за нос водишь. Будь ты не причастна, не скрывала бы где живешь.

Смотрю на улицу, на которой еще вечером оставила подарочки, и понимаю, что зря сюда его привела. Прямо сейчас яйцо, положенное под коврик, отсвечивает мне в глаз. Если он его заметит, я пропала.

— Куда ты смотришь? — Почти повернулся он вслед за моим взглядом.

Резкий шум позади меня отвлек его. Я тоже резко обернулась. Из-за угла Васькиного дома выкатился пустой глиняный горшок, в который я положила ему яичко.

Кто-то прибирает к рукам Рябушкины пожертвования.

Уверенно двинулась навстречу к наглому грабителю. Зашла за угол и тут же была сбита с ног этим пронырливым воришкой в капюшоне.

Сбежал наглец.

— Ты что, — завопела я, поднимаясь с колен, — не остановишь его?

— И зачем это мне? — Оперся о столб толстокожий дурень.

— Он взял чужое! — Ткнула пальцем в сторону сбежавшего.

— Меня это не касается, — ухмыльнулся он.

— Вас никогда ничего не касается, вскипела я.

— Не понял, — вопросительно вскинул бровь.

— Все ты понял. Прислуживаешь нашему правителю, который и знать не знает, что его народ голодает. Неудивительно, что в городе появился доброжелатель, который помогает нуждающимся.

— Кощей выплачивает все исправно…

— Да, — перебила его я, — а люди Тугарина исправно отбирают все. Не схема ли это нашего правителя?

Соловей дернулся в мою сторону так резко, что я отпрыгнула на несколько шагов от него.

— Думай, что говоришь, — прошипел свистун.