Ямагути наскучило ждать возвращения Кои, и он вышел на улицу. Позолоченный остов кровати; тушка утки, булькающая на огне; срезанный ярко-красный водяной стрелолист; свежий глянец вытянувшегося в ряд сахарного тростника; женская обувь и железное окошко меняльной лавки. Кочаны капусты, манго, свечи, нищие.
Все это попалось на глаза Ямагути по пути до угла, где он остановился и задумался: куда бы сбежать отсюда? Перед ним возникло лицо о-Суги: ее щеки смущенно краснели всякий раз, когда она делала ему массаж в бане. Ее мягко блестевшая смуглая кожа, темные глаза с поволокой, глядящие из-под густых ресниц, стройные ноги и гибкие руки напоминали Ямагути, которому довелось видеть немало женщин, потерявших всякий стыд, забытый неопыленный цветок, выросший в одиночестве под сенью утеса.
Тут Ямагути пришла в голову мысль, что он едва ли единственный, кто заинтересовался этой девушкой.
Тотчас решив поскорее навестить о-Суги, Ямагути остановился и оглянулся по сторонам. В мгновение ока набежали рикши, давно наблюдавшие за ним из каждого закоулка.
Ох, эти голодные черти. Все-то они видят!
Ямагути с легкой улыбкой оглядел лица возниц и сел в одну из колясок.
Приехав в баню, Ямагути вошел в безлюдную гостиную. Вибрация стен от напора вырывающегося с шипением пара слабо отозвалась в теле. Опустившись на диван, он закурил.
Заметив перед собой встроенное в стену зеркало, Ямагути подкрутил усы. Бой часов над головой заставил его вспомнить об Ольге, оставленной в одиночестве дома. Прошлой ночью у нее внезапно случился приступ эпилепсии, и она впилась ногтями в его запястье.
Нет, такая девушка, как о-Суги, не подумает, что его поцарапала женщина!
Ямагути то отворачивал манжету, чтобы взглянуть на след от ногтей, то прикрывал его; и горло корчившейся в конвульсиях Ольги, выставлявшей выгнутый судорогой оголенный живот, стало казаться ему горлом о-Суги.
– Эй, Ямагути!
В проеме открытой двери появилось лицо Такасигэ, старшего брата Кои. Ямагути вздрогнул и от неожиданности уронил сигарету.
– Давно не виделись. Я только что был с твоим братом в «Сарацине», похоже, он еще задержится в Шанхае.
– Сегодня вечером он должен был прийти сюда. Я искал его, но он так и не явился…
– Ничего про него не знаю. Твой брат меня бросил и умчался за Фан Цюлань. Уж больно проворный, легок на подъем.
– Как, Фан Цюлань была на танцах? – удивился Такасигэ.
– Ну да, была. Честно говоря, я сам хотел бежать за ней, но твой брат меня опередил.
Они уселись рядом на диване. Такасигэ с мрачным видом пощипывал свои тоненькие усики и, нахмурив брови, произнес:
– Значит, Цюлань танцевала сегодня в «Сарацине», это очень странно… Там был еще кто-нибудь, кого-нибудь из русских ты рядом с ней не видел?
– Был, конечно. Один. Ее сопровождал молодой человек.
Такасигэ был начальником участка в Toyobo[note=n_6][6][/note], а Фан Цюлань – одна из его работниц. Только сейчас Ямагути догадался, что Такасигэ был недоволен тем, что эта работница отправилась в дансинг, которым владели японцы.
– Так или иначе, но Цюлань, вероятно, шпионка. Она как будто постоянно что-то вынюхивает, – сказал Ямагути.
– К нам на фабрику в последнее время стали настойчиво проникать русские. Они совершенно невыносимы. Не знаешь, когда ожидать взрыва, это и тревожит. А Цюлань, похоже, очень опасна.
– Русские, говоришь? Странные они люди… Мне их не понять.
Ямагути снова встал и, поглядывая в зеркало, спросил:
– А что, господин Такасигэ, есть ли у тебя какие-то планы на вечер?
– Да в общем никаких.
– Тогда – вперед!
Круглое, как у монаха, лицо Ямагути мгновенно приняло воинственный вид. Он вышел в коридор и стал заглядывать в комнаты банщиц, надеясь хоть мельком увидеть о-Суги. Но ее нигде не было. Он поднялся было по лестнице на второй этаж, но, поняв, что и там никого нет, принялся осматривать ванные комнаты.
– Не нравится мне это, ох не нравится, мои планы на сегодня летят ко всем чертям.
– Что ты там выискиваешь? – спросил Такасигэ.
Ямагути, не отвечая ему, направился к выходу, но тут появилась одна из банщиц, Сидзуэ. Увидев Ямагути, она преградила ему дорогу, точно хотела кинуться ему на грудь, и торопливо заговорила:
– Вы знаете, о-Суги только что осталась без работы. Хозяйка приревновала ее и выгнала. Она, бедняжка, ушла вся в слезах.
– Куда она пошла? – Ямагути машинально дернулся к выходу.
– Куда? Так если бы ей было куда идти, никто бы и не волновался! В том-то и дело, что идти ей некуда.
Ямагути, забыв про Такасигэ, поспешно направился к выходу. Но теперь уже невозможно было определить, куда направилась о-С