Его движение приостанавливается, как и путешествие к нашему таинственному пункту назначения.

— Я не хочу, чтобы на твоем лице была написана покорность или обязательство оплатить проезд, Триша. Если ты захочешь уйти, я отпущу тебя, но я бы предпочел, чтобы ты осталась. Я хочу твое сердце, саму твою душу. Я хочу, чтобы ты была моей парой. Я хочу оплодотворить тебя, и чтобы ты родила мне детенышей, — его большой палец движется вверх по моему подбородку к щеке, где он с любовью выводит круги, прежде чем положить ту же руку мне на затылок и притянуть к себе для поцелуя.

Я закрываю глаза, бабочки порхают в моем животе и груди, когда его невероятно мягкие губы касаются моих. Они мягкие и гладкие, не потрескавшиеся и не сухие. Чувствуя себя более непринужденно после его страстных слов, от которых мне должно быть некомфортно, но по какой-то причине мне они нравятся, я осторожно облизываю его губы.

Он стонет, открывая мне рот. В тот момент, когда наши языки впервые соприкасаются, внутри меня вспыхивает мощная искра. Это было то, чего не хватало между мной и моим бывшим, и вот оно здесь, с этим монстром, о котором я ничего не знаю, но который теперь заявляет права на меня как на пару.

Я останавливаюсь и отстраняюсь, но только на мгновение. Он рычит, толкая бедра вверх, прижимая свою горячую и твердую эрекцию к моей заднице. Я подавляю стон, застрявший у меня в горле.

— Я даже не знаю, как тебя зовут и кто ты такой.

— Вагарис и… разве это не очевидно? Я — тролль, — он ухмыляется.

— Тролль… Я думала, они живут под мостами, — мои глаза блуждают по сторонам в поисках упомянутого моста. На его лице появляется выражение замешательства, как у ребенка, которому отказали в конфетах на Хэллоуин, и он не может понять почему. Поэтому я меняю тему на более насущную. — Спасибо, что спас меня, Вагарис. Не буду отрицать, что между нами что-то есть, но почему я? Откуда ты знаешь, что хочешь именно меня себе навсегда?

Это оправданный вопрос. Если я собираюсь отказаться от своей земной жизни, чтобы жить в этом волшебном, сияющем промежуточном мире, мне нужно быть уверенной.

— Таков путь. Наш вид всегда искал себе пару на Земле. Я ждал тебя долгое время, но должен предупредить тебя, что некоторым женщинам трудно вынести сексуальный аппетит тролля. Если это будет проблемой…

— Не будет, — взволнованно перебиваю я его. Дело не только в сексе, но я так долго была лишена его, что это именно то, что мне нужно. Мужчина, который хочет меня, может быть честным со мной и может хотеть трахаться со мной так, словно мы кролики.

— Тогда я возьму тебя прямо сейчас, — он не дает мне много времени на обдумывание его слов, когда снова прижимается своим ртом к моему и снова начинает ускорять темп.

Я могу только надеяться, что мы скоро доберемся до места назначения, потому что мне сейчас так жарко и я так взволнована, что вот-вот лопну.

Наши губы соприкасаются, а языки вступают в поединок. На вкус он сладкий и пряный, с легким привкусом дыма. Я чувствую, как он двигается, но я настолько потеряна в нашем поцелуе, что не обращаю на это особого внимания. То есть до тех пор, пока он не отрывает свои губы от моих. Я протестующе стону, когда он укладывает меня на огромную пышную кровать. Ха? Кровати просто падают с неба в межмирье? Когда я открываю глаза, я нахожусь в спальне со стенами, обшитыми досками из вишневого дерева. Здесь царит ощущение простого, но скромного жилища.

Я падаю назад, а он стоит и смотрит. Ждет.

— Я не сказала «стоп».

Он ухмыляется.

— А я ничего и не завершал. Мы только начали.

У меня внезапно возникает чувство, что Вагарис даст мне все, чего я когда-либо хотела. Все, в чем я когда-либо нуждалась.

Дом, пару, семью и невероятный секс.

Глава 3: Претендование

— Раздень меня, — приказывает он.

Я соскальзываю с края кровати, дрожа от предвкушения. Вагарис кладет руку мне на плечо и мягко надавливает, заставляя опуститься на колени. Кладу руки ему на бедра, скользя ими вверх к его набедренной повязке, пока мой палец не касается грубой ткани, скрывающей мой трофей. Быстрыми движениями я развязываю тугой узел. Его набедренная повязка со свистом падает на пол.

Член высвобождается, подпрыгивая, полностью лишенный прежних ограничений. Он длинный и толстый, и полон возбужденно выглядящих вен. Я облизываю губы, когда густая и похожая на бусинку капля спермы стекает с кончика, скользя вниз по восьми или девяти дюймам (прим. пер. около 20–23 см) его члена к тяжелым и полным на вид яйцам.