– Хорошая моя, – мама недовольно поджала губы. – Мой пример неудачной личной жизни совершенно не означает, что у тебя будет так же. Да и с твоим отцом мы периодически нормально жили до тех пор, пока…

– Пока он тебя почти не убил? – Фыркнула я. – Мам, давай потом об этом поговорим.

Мама еще некоторое время колебалась, но потом оставила меня одну, уехав разговаривать с умной колонкой, которой она периодически жаловалась на меня. Я потерла лицо руками, напрочь забыв, что утром красила ресницы тушью. Я до сих пор не могла понять, почему мама простила отца за то, что он сделал? Хорошо, что я тогда уже заканчивала институт и смогла помочь маме с лечением. Да и сейчас почти половина моей зарплаты уходила на то, чтобы купить лекарства, обеспечить курс массажа раз в два месяца, заплатить соседке Степаниде, чтобы она помогала маме обедать днем.

У самой мамы были проблемы с координацией после того, как отец в порыве гнева толкнул ее. Угол шкафа сломал ей височную кость и… мама с тех пор ослепла. Я добилась того, чтобы отца посадили (это был не единственный его проступок), а через два месяца он умер в СИЗО. Сказали, что сердечная недостаточность… Мама же никогда не восстановится, чтобы я ни делала. Лучшие врачи разводили руками и назначали лишь поддерживающую терапию, но как же это все сложно оказалось. Я за последние пять лет просто выдохлась, наверное.

От мрачных мыслей меня отвлек звонок в домофон. Пришлось идти и открывать, а потом принимать пакеты с продуктами от уставшего от такой работы мужчины. Ну да, у меня работа попроще будет, да и с детьми работать мне приятнее, чем со взрослыми.

Разложив продукты по полкам холодильника, я заглянула к маме. Она слушала классическую музыку и вязала, все так же сидя в кресле.

– Что ты хочешь на ужин? – Спросила.

– Я вообще не хочу есть, – не переставая работать спицами, ответила мама. – Что-то мне не очень хорошо сегодня. Может быть, магнитные бури виноваты.

Я нахмурилась.

– Поедем в больницу? – Спросила. В ее случае лучше перебдеть.

Мама тут же укоризненно поджала губы.

– Да мне не то, чтобы плохо… Наверное, просто осенняя хандра, – тут же принялась отнекиваться она. – Приготовь что-нибудь легкое, чтобы ночью лучше спалось.

Я в сомнении потопталась еще на пороге комнаты и ушла на кухню. Сегодня обойдемся каким-нибудь салатиком, а на завтрашний день я маме простой куриный суп сделаю. И надо бы не забыть ей лекарства дать. Что-то бледненькая она сегодня.

Ночь прошла спокойно, и я немного выдохнула. Тем более, что мама утром завтракала с аппетитом и рассказывала мне о том, что умная колонка теперь на слух учит ее вывязывать узоры, просто считая петли. Попросила купить ей разноцветной пряжи в эти выходные, чтобы она могла тренироваться. Все же работа со спицами, как и говорили врачи, способствовала восстановлению поврежденных функций мозга, отвечающих за общую координацию движений.

Пообещав заказать нужные нитки, я перед уходом на работу заглянула к соседке Стеше. Той было сорок лет, жила она без мужчины, получала пенсию по инвалидности своей лежачей матери и создавала воздушные кружевные шедевры, которые продавала через интернет. За моей мамой она согласилась присматривать за определенную плату, но деньги ей тоже были нужны на лекарства.

– Как сегодня настроение у Талки? – Спросила Стеша, не отвлекаясь от коклюшек.

– Вчера хандрила. Сегодня уверяет, что все хорошо, – отозвалась я. – Но ты пригляди сегодня за ней. Вдруг что-то…

– Дель, все нормально будет. Ты беги на свою работу, а мы тут сами тихонько разберемся, – отмахнулась она от меня.

Ладно, все равно мне уже пора выходить, иначе могу опоздать.

День на работе не задался сразу. Сначала меня едва не сбила машина, пока я добиралась от метро до центра, затем, Надина огорошила меня тем, что начальство думает о сокращении штата и переезде в другое, более дешевое по аренде здание. К обеду ко мне в кабинет ворвалась мать одного из моих подопечных и учинила скандал на тему, что мои занятия никак не помогают ее сыну-заике.

– Ваш сын заикается, потому что боится вас, – в какой-то момент у меня уже не осталось сил, чтобы сдержанно вести себя. – Понимаю, что вас беспокоит то, что ваш ребенок не может на данный момент реализовать все ваши задумки на его счет, но прорабатывание своих комплексов и несбывшихся надежд через детей не является выходом из данной ситуации.

Дама два раза хватанула ртом воздух, переваривая мои слова.

– Да как вы смеете обвинять меня в том, что мой ребенок нормально разговаривать не может? – Взвизгнула она так, что стекла дрогнули.

– В психологических болезнях детей всегда виноваты родители. Задача детей пережить и перемолоть внутри себя все эти комплексы, а задача взрослых не подкидывать им еще больших проблем, – спокойным голосом поведала я. – Вот ваши родители, наверняка, просили, чтобы вы были более успешны в чем-то, сравнивали вас с