— Значит, у нас что-то общее, — Мария ухмыльнулась, поправляя платье в горошек, которое Агата, кажется, приняла за личное оскорбление. — Он не видит цвета, а я не вижу смысла в ваших попыткам меня переодеть. Кстати, у вас на блузке пятно. Или это новый тренд — кофе-арт?

Агата фыркнула и скрылась за углом, оставив за собой шлейф дорогих духов. Мария вздохнула, глядя на договор: Бриллианты для избранных.

— Избранные… Точно. Те, кто влезает в размер S, — пробормотала она, пробираясь к кабинету директора.

Марк Борисович, как всегда, сидел за стеклянным столом, уставившись в три монитора одновременно. Его кабинет был лишен всего, что могло намекнуть на человечность: ни фотографий, ни растений, только часы с обратным отсчетом до дедлайна.

— Вы опоздали на семь минут, — произнес он, не отрываясь от экрана. — Время — единственная валюта, которую нельзя вернуть.

— Зато я принесла договор с бриллиантами, — Мария положила папку на стол, стараясь не задеть стопку документов с пометкой «ПРИОРИТЕТ». — И кофе. Черный, без сахара, как ваше чувство юмора.

Директор наконец поднял глаза. Его взгляд, холодный и аналитический, скользнул по ее платью, остановившись на единороге, нарисованном на ее блокноте.

— Вы… рисуете? — спросил он, будто обнаружил у нее третью руку.

— Это мой способ не заснуть на совещаниях, — Мария щелкнула колпачком маркера. — Хотите, нарисую вам диаграмму успеха?

— Ваша задача — быть невидимкой, — он отодвинул блокнот, как будто тот был радиоактивным. — А не устраивать цирк. И научитесь носить черное. Цветные платья отвлекают.

— Отвлекают от чего? От мыслей о том, как скучен мир без красок? — Она не смогла сдержаться. — Ладно, в следующий раз приду в костюме вороны. Закаркаю, если что-то пойдет не по плану.

Марк Борисович медленно поднял бровь, словно его роботизированный мозг обрабатывал сарказм как ошибку системы.

— Совещание через десять минут, — наконец выдал он. — Ваша роль — молчать и записывать. И… — он потянулся к кофе, — если уснете, рисуйте единорогов молча.

Конференц-зал был полон. За столом, похожим на взлетную полосу, сидели главный редактор Лика (женщина с взглядом Медузы и сухим жестким голосом), маркетолог Артем (парень в очках, помешанный на статистике) и Агата, уже успевшая шепнуть соседке: «Смотри, Золушка пришла без тыквы».

— Наш новый выпуск должен кричать: «Успех — это стройность!» Фотосессия с Анной Соколовой, она идеально вписывается в концепцию.

— Анна Соколова? Та, что в прошлом месяце упала в обморок от голода на съемках? — не удержалась Мария, забыв про роль невидимки.

— Она жертвует собой ради искусства, — фыркнула Лика. — А вы… что вы вообще здесь делаете?

— Записываю, как вы превращаете журнал в пособие по анорексии, — Мария щелкнула ручкой, делая вид, что конспектирует.

— Хватит! — Артем, нервно постукивая пальцем по таблицам Excel, вмешался: — Наша целевая аудитория стройные и успешные. Полные женщины не покупают люкс.

— Ага, конечно, — Мария встала, опираясь на спинку кресла. — Моя мама после банкротства папы похудела на 20 кг. Теперь она стройная и успешная? Она плачет в спортзале, ненавидит зеркала и мечтает о чизкейке! Это ваш идеал?

— Эмоции не продают, — Артем снял очки, протирая их с презрением. — Цифры — вот что важно.

— Цифры? — Мария достала телефон, листая фото. — Вот цифры: 67 % женщин в России носят размер выше L. И да, они тоже покупают люкс. Просто ваши рекламщики слишком заняты, снимая моделей, которые не могут подняться по лестнице без одышки.

Марк Борисович, до этого молчавший, медленно повернул голову. Его взгляд, обычно ледяной, напоминал теперь сканер, обнаруживший нечто… интересное.

— Вы закончили? — спросил он, и все замерли.

— Нет, — Мария выдохнула, понимая, что терять уже нечего. — Вы говорите о роскоши, но забываете, что настоящая роскошь — это уверенность. А она не влезает в размер XS.

После совещания офис гудел как растревоженный улей. Агата, проходя мимо, бросила:

— Надеюсь, ты упакуешь свои вещи в цветную сумку. Черный мусорный пакет тебе не к лицу.

— Спасибо за заботу, — Мария достала леденец. — Держи. Чтобы слаще было проглатывать собственную злость.

Но настоящий удар ждал ее у кофемашины. Лика, наливая эспрессо в чашку с логотипом La Perle, язвительно процедила:

— Мило, что ты пытаешься. Но здесь выживают только те, кто умеет гнуться.

— Как ива? — Мария наклонилась, изображая дерево. — Знаешь, ивы гнутся, чтобы не сломаться. А дубы ломаются от гордости. Догадайся, кто здесь дуб.

Вечером Марк Борисович вызвал ее к себе. Мария готовилась к увольнению, но вместо этого увидела на своем столе… черное платье. С биркой «Размер L».