Что касается взятых в замке трофеев, все оказалось просто. Барон не относился к зажиточным феодалам и не мог похвастать особым богатством. Что неудивительно, учитывая жалкое состояние замка и нахождение в самой глуши.
Хотя кое-что мне перепало, в первую очередь золото, найденное в спальне барона. Его я полностью забрал себе, логично указав пытавшемуся протестовать Трентону, что ему остается весь замок. В котором, кстати, наверняка есть еще тайники.
И второе — это родовой меч барона. Именно барона, а не его сыновей, чьи клинки пусть и выглядели неплохо, но оказались стандартным новоделом с наковальни современных кузнецов.
А вот баронский клинок явно относился к старинным изделиям. Прямой полуторник, достаточно легкий для одной ладони, но в то же время позволявший брать себя обеими руками для мощных размашистых ударов. Классическая прямая гарда с чуть закругленными краями, вдоль лезвия гравировка — змея, обвивающая и грызущая меч, обвитый терновником — очень древний герб, возможно одного из аристократических родов Старой Империи. Это было сокровище, которое нельзя было оставлять в руках малограмотных крестьян. Дураки вполне могли отправить на переплавку или совершить еще какую-нибудь глупость.
Меч был произведением искусства, пришедшим из старых времен, кощунство оставлять его в захолустье. Не знаю сам ли барон был выходцем из старинной семьи, или где-то нашел клинок, в любом случае, теперь он сменил хозяина. К тому же, он пригодиться, если в самом деле займусь изучением боя на мечах.
— Не дрова же им рубить, — пробормотал я, погладив притороченный к седлу клинок.
Между тем замок скрылся за горизонтом, было раннее утро, лошадь шла неспешно, легко неся всадника и переметные сумки с немногочисленными вещами. Погода отличная, небо высокое, голубое, с редкими перистыми облачками, температура комфортная, идеальная для ранней осени.
Можно расслабиться, ни о чем не думать, покачиваясь в седле. Но внутренние установки адепта мар-шааг не позволяли просто так наслаждаться приятной дорогой. Не терпящее слабости философское учение подталкивало к тренировкам в телесных и магических формах.
— «Нет предела совершенства, есть только лень и нежелание возвыситься над собой», — тихо сами проговорили слова губы, складываясь в усмешку.
Забавно, но наследие Га-Хор Куэль Ас-Аджари проникло так глубоко, что стало сутью изменившейся личности. И превзойти вчерашнюю версию себя, став идеалом себя нынешнего, превратилось в неизменную привычку. Теперь по-другому я просто не мог, насколько глубоко въелись установки адепта старинного пути духа.
Не сопротивляясь и подчиняясь внутренним устремлениям, я прямо на ходу начал отрабатывать применение заклинаний. Поочередно «Коготь», «Пламя», «Туман», не отвлекаясь, четко и методично, стараясь сделать использование чар второй натурой, когда магия становится неотъемлемой частью тебя, как дыхание. Чтобы когда придет время, пускать в ход чары не задумываясь, превратив это в инстинкт, не требующий вмешательства разума.
Как мышечная память, когда повторение одного и того же действия запоминается и производится в дальнейшем автоматически, но на энергетическом уровне с использованием Сумеречного Круга, горящего перед мысленным взором лиловым огнем.
И падали на землю срезанные сотканным из теней когтем ветки деревьев, и горели фиолетовым пламенем придорожные кустарники, и возникал и опадал белый-молочный туман. Раз за разом, чередуясь между собой, пока шло заполнение одного знака другим.
Я так сосредоточился, что не сразу заметил, как дорога изменилась. Вместо привычной грунтовки появилась насыпь, выложенная каменными булыжниками, отполированными дождем и ветрами. Ступив на новый покрытие, лошадь пошла чуть быстрей. Раздался топок копыт о камень. Я свесился с седла, изучая поверхность. Не асфальтированное шоссе, но и не продавленная телегами колея. Старый имперский тракт? Похоже. А вот и верстовой столб.
У вытянутой гранитной стелы я придержал лошадь, изучая выбитые в камне письмена. Действительно имперский, точнее, как его сейчас называют — общий. Если верить тексту, то до ближайшего города чуть меньше тридцати лиг. Путем нехитрых вычислений можно прикинуть, что дорога займет четыре-пять дней. Неплохо. В принципе пока никуда не спешу.
Однако произошло непредвиденное — через пару лиг идеальная дорога оборвалась на краю крутого оврага. Судя по торчащим остаткам каменных свай на дне, когда-то здесь проходил мост. Не исключено, что внизу бежала река. Но все закончилось, река пересохла, а мост не выдержал испытание временем.
— Черт, — я ругнулся, глядя на продолжение тракта на другой стороне. Прямая, уходящая вдаль полоса манила ровной поверхностью и легкостью путешествия. Но придется свернуть, лезть на дно оврага, рискуя переломать ноги лошади будет глупостью.