— Да, он здесь, Ноа. — Глаза Элли загорелись, когда она заговорила, ее голос стал хриплым, и все ее внимание было приковано к Ноа.

Погодите—ка, разве они не брат и сестра — по крайней мере, по закону?

Элли не смотрела на него, как сестра. Она смотрела на него, как хищник на свою добычу.

Черт, даже я смотрела на него, как хищник на свою добычу.

Боже, как жаль, что они были родственниками. Это действительно отстой. Яд распространяется в семьях. Но, черт возьми, на него было приятно смотреть. Было так стыдно, что мы ненавидели друг друга всем сердцем, это как бы означало, что он был для меня недосягаем — даже для моего воображения.

Он недосягаем для тебя, неважно, ненавидишь ты его или нет, идиотка. Ты в режиме восстановления отношений. Помнишь Лиама?

Мысли о моем бывшем парне пронзили меня, принося с собой всевозможные запутанные чувства и эмоции.

Качая головой, я оттолкнула эти чувства доходящие до самого низа.

Полагаю, я могла бы сидеть и плакать из-за парня, который бросил меня из-за всего этого моего отъезда из страны, и полагаю, я могла бы свернуться калачиком, как раненое животное, и издавать пронзительные звуки, если бы я думала о том, что я засунула его член себе в рот примерно за тридцать минут до того, как он отдал мне приказ уходить, но какой в этом смысл?

Единственным человеком, которому я причинила бы боль, была бы я сама. Лиам все еще был бы в Ирландии, живя со всеми нашими друзьями, с моей оральной девственностью, помеченной на столбике его кровати, а я все еще была бы здесь, в Колорадо, в депрессии и в ссоре с соседями.

К черту это.

Я была молода только один раз. Позже я разберусь со своей совестью. Между тем, у меня были глаза, и мне нравилось смотреть на красивые вещи. Ноа был придурком, но он был очень красивым, отсюда и эта часть о внешности.

— Хотя он, вероятно, сломан, — добавила Элли, бросая в мою сторону многозначительный взгляд, возвращая меня в настоящее. — Ты можешь переслать счет Тиган Джонс. — Она намеренно — и неправильно — произнесла мое имя, как будто называла ужасно заразную болезнь. — Это она облила его водой.

Мои глаза сузились от возмущения. У нее хватило наглости. — Ты можешь засунуть свой счет в самую высокую часть своей з…

— Ты сломала его, сучка, — парировала Элли, размахивая куском техники, словно это был флаг.

— Нет, ты сломала его, — парировала я. — Когда ты пускала слюни на своего брата…

— Все, хватит. — Предупреждающий тон в голосе Ноа ворвался в мои мысли, оборвав меня на середине тирады, и я не могла оторвать глаз от всего его тела, впитывая его — каждый квадратный дюйм его тела.

Его челюсть была грубой, с щетиной, которая прорезалась на ней примерно день назад, а его тело было бронзовым от жары солнца.

Никакого лосьона для загара, мой разум вылетел из головы, и я внезапно очень хорошо осознала бледность своей кожи.

Почувствовав немного неловкости впервые с момента приземления моего рейса, я мысленно перебрала свое нынешнее состояние внешности — знаете, для подростковых гормональных целей.

Моя черная футболка Рори Галлахера облепила мое тело, как вторая кожа, из-за идиотки по соседству и ее шланга. О, а неряшливый пучок, в который я сегодня утром зачесала свои слишком длинные светлые волосы? Ну, скажем так, термин «неряшливый пучок» был более мягким способом назвать пушистый клубок узлов.

Тонкие белые шорты GAA — гэльский футбол — промокли насквозь, обнажив мои восхитительно отвратительные розовые бабушкины трусики всему миру — и очень горячему парню по соседству — и в завершение стильного ансамбля, который я носила, поддельные угги, которые Лиам привез мне из своего семейного отпуска в Турции прошлым летом, промокли насквозь — мои пальцы ног сейчас полностью промокли сквозь пушистые тапочки.

— Снова создаешь проблемы? — насмешливо протянул Ноа. Его взгляд лениво скользнул по моему телу, прежде чем вернуться к моему лицу, и меня внезапно осенило; Кристина Агилера была права с самого начала… большие карие глаза могли гипнотизировать.

— Хорошие шорты.

— Я на своей стороне забора. — Подвинув гитару перед собой, чтобы защитить — то, что осталось — свое достоинство, я подняла бровь, глядя на него. — А у тебя хорошая родословная, — саркастически добавила я.

— Так ты играешь на гитаре? — спросил меня Ноа с ухмылкой.

— Нет. — Я тупо уставилась на него. — Нет, мне просто нравится держать ее и выглядеть красиво.

Ноа удивленно приподнял бровь. — И как тебе?

— Фантастика, — сказала я сквозь стиснутые зубы, раздраженная тем, как он издевался надо мной глазами. Я знала, что это звучит глупо, но это было правдой. Он смеялся надо мной глазами. — Как видишь, бизнес процветает.