Я подошел ближе к садовой ограде, движимый безумным желанием придать этому голосу лицо.

«…И теперь мне интересно, сколько времени потребуется…»

«…Чтобы я сказала, что люблю тебя…»

В саду рядом с моим сидела худенькая блондинка, скрестив ноги и босиком, с гитарой почти такого же размера, как она сама, на голых бедрах.

Проглотив последний кусок пиццы, я прислонилась к стене, разделяющей наши дома, и смотрел, как она играет.

«…Другому человеку, другому лицу, другому сердцу, другой подделке…»

Откинув голову назад, ее длинные светлые волосы рассыпались во все стороны, пока она играла с закрытыми глазами, напевая во весь голос. Ее пальцы были размытыми движениями, и я был чертовски очарован ею.

«… Было время, когда я бы боролась за тебя… Было время, когда я бы проигнорировала твои жестокие слова, когда я услышала, как ты сказал, что хотел бы никогда ее не встречать…»

«… Больше нет. Не сегодня. Я хочу большего. Я заслуживаю большего... »

Она закончила свою песню и положила гитару на траву рядом с собой, прежде чем лечь с закрытыми глазами и тяжело вздохнуть.

Ее светлые волнистые волосы выглядели так, будто их не расчесывали несколько дней. Джинсовые шорты, которые она носила, были изношены до нитки, а белая футболка, которую она носила, была ей велика как минимум в пять раз, завязанная в импровизированный топ с помощью заколки для волос.

Ее кожа была как шелк цвета слоновой кости, у нее был порез на левом колене и синяк на правом локте, и я никогда не видел ничего более чертовски красивого.

Она не была намеренно сексуальной... она просто была.

Я пристально наблюдал за ней, пока она вытягивала руки и ноги, явно греясь на летнем солнце — я не мог отвернуться.

По какой-то странной причине слова песни Гарета Брука «Unusually Unusual» пришли мне на ум, что было чертовски странно, потому что я не был поклонником кантри—музыки.

Она повернула лицо набок, открыла глаза и посмотрела мне прямо в глаза.

Она не отвела взгляд.

Я тоже.

Я просто стоял там, едва дыша, с чертовски сжимающей болью в груди, пока ее карие глаза искали глубоко внутри меня, вытягивая часть меня, о существовании которой я никогда не подозревал.

— Что ты делаешь? — потребовал голос позади меня, напугав меня и прервав странные вещи, которые у меня были с девушкой через забор.

Блондинка закрыла глаза, подняла лицо к небу, и момент прошел — как и странное тянущее ощущение в моей груди.

Элли вошла в мое личное пространство. — Ноа, я задала тебе вопрос… — ее голос затих, когда она проследила за моим взглядом.

У нее вырвался резкий смех. — Ты же знаешь, что не можешь, верно?

— Элли презрительно усмехнулась, сердито глядя на девушку через стену. — Ты знаешь, что для нас поставлено на карту. Никогда не гадь на собственном пороге.

— Я знаю, — сказал я ей.

Но это не помешало мне смотреть на нее.

Думаю, она обожгла меня в тот самый первый день... потому что я, черт возьми, уже не был прежним после нее.

ГЛАВА 1

Сегодня

Тиган

Моя соседка определенно злой — я была в этом уверена.

Когда я впервые приехала сюда в начале лета, она пренебрегла мной и проигнорировала все приветствия и «доброе утро», глядя сквозь меня, словно я была невидимкой.

Я бы не возражала, если бы так и оставалось, но этого не произошло...

Что-то изменилось, и я понятия не имела, что это было, но за неделю ее отношение ко мне изменилось с прохладного и безразличного на злобное и откровенно враждебное.

Сначала я заставила себя поверить, что мне мерещится ее враждебность — я имею в виду, что она меня не знала, и я ничего не сделала, чтобы смутить девушку. Но утром, когда она опустила стекло машины, выезжая задним ходом со своего подъезда, и словесно напала на меня, я очень быстро поняла, что это личное.

Три месяца спустя — и с целой кучей словесных перепалок за плечами — стало ясно, что мы с Элли Деннис никогда не будем друзьями.

Помимо того, что она не раз говорила мне, что она обо мне думает, эта девушка, похоже, намеренно старалась изо всех сил доставить мне неприятности.

Если она не разбивала лагерь у моего подъезда, вооружившись своей группой безмозглых друзей, идиотом—бойфрендом и коробками с яйцами, то она включала свою стереосистему посреди ночи или распространяла обо мне очень грязные — очень неоригинальные — слухи.

Элли и ее маленькая банда последователей решили превратить мою жизнь в ад по неизвестным мне причинам.

Еще раз спасибо за сказочный переезд, дядя Макс...