Марика Май

Солёная Ириска

Глава 1

— Мама! — кричу я, залетая в родительскую квартиру. — У меня первый приз!

Я так ору, потому что мама, ответив мне на звонок домофона и отперев входную дверь квартиры, скрылась на кухне. У нее там всегда что-то печется, варится, тушится. И я, самостоятельная двадцатипятилетняя женщина, живущая отдельно от родителей, порой ищу повод, чтобы нагрянуть на ужин посреди рабочей недели.

Вот и сейчас победа в конкурсе осенних фотоколлажей на страничке нашего парка, конечно, не более чем повод, приятный, но не более чем. Тоже мне важность — две сотни лайков под моим творением с неоригинальным названием «Очей очарованье».

Но в последнее время я иногда развлекаюсь такими вещами. Несколько часов за каким-нибудь нескучным занятием, симпатичный результат и, не так уж редко, приятный приз. Например, сейчас — электрический чайник, совсем для меня не лишний — по моему пошла трещина.

Мама так и не откликается на мои вопли, зато из ванной, вытирая руки полотенцем, выходит папа.

— Ириша, ты чего так орешь? — приветственно улыбается он. — Ты же мне всю рыбу распугала!

— Папа, ты уже пришел с работы? — удивляюсь я. Немножко волнуюсь: — Все в порядке? Ты здоров?

— Только что вошел. Проходи уже, руки мой.

Я бросаю взгляд на мобильник. Оказывается, почти на час больше, чем на моих внутренних часах. Но сообразить, где я упустила время не успеваю — на меня несется племянница.

— Ириска пришла! — визжит она и едва не сбивает меня с ног — здоровая стала, кобылка восьмилетняя.

Обнимаю Аленку и расцеловываю, задевая пухлые щечки рыжими пружинками своих волос. Обожаю племяшку, готова часами играть с ней в прятки, строить домики из подушек и покрывал и придумывать еще сотни разных забав. Она такая же хохотушка и вертушка, какой была я в детстве, светленькая и с конопушками на носу. Когда мы с сестрой и племянницей где-то появляемся вместе, все принимают Аленку за мою дочку.

Для нее я никогда не была тетей Ирой, только Ириской. Понятно, совсем малышкой Алена выговаривала не все буквы. Позже Р встала на свое место, а букву Ш в моем имени она не признает. Мне это прозвище нравится, подходит к моим рыжим кудряшкам. Мама как-то вспомнила, что в ее детстве была в телевизионной передаче такая клоунесса Ириска. Я погуглила, посмотрела фотографии и решила, что мне это имя идет куда больше.

Кстати, в семье я одна рыжая. Говорят, в папину маму. Вообще-то я на папу похожа: среднего роста, стройная, с зелеными глазами. А сестра в маму. Они обе кареглазые, с каштановыми волосами, у обеих склонность к полноте, с которой они борются с переменным успехом. И еще они по складу характера спокойные, серьезные, в то время, как мы с папой холерики, вечно ищем повод для шутки или прикола, а уж если нервничаем, к нам лучше не подходить.

Скидываю куртку и сапоги и с Аленкой в обнимку иду мыть руки. Потом заглядываю на кухню:

— Мама! Ну ты слышала? Первое место!

— Да, да, конечно, поздравляю! — отрывается мама от кастрюль и сковородок.

— Это надо отметить, — набиваюсь я на ужин, как будто меня из этого дома выпустят не накормив.

— Накрывай! — мама делает жест рукой, будто расстилает скатерть-самобранку.

Начинаю расставлять на столе чистые тарелки и блюда, которые мама уже приготовила. Приношу из прихожей небольшой тортик, который купила по дороге.

— Бабушка, а мы будем завтра печь блинчики? — вворачивает Аленка.

— Будем, будем, — соглашается безотказная бабушка, и племяшка с победным кличем улетает в свою комнату.

— Света опять налаживает личную жизнь? — задаю я риторический вопрос. Сестра редко сдает дочку бабушке и дедушке на несколько дней в иных случаях.

— И тебе не мешало бы, — вкрадчиво говорит папа из-за моего плеча.

Я закатываю глаза. О, нет, только не начинайте.

Замужем я уже побывала. Именно так, побывала и обратно не хочу.

Это был студенческий брак со всеми вытекающими.

Сами себе мы казались жутко взрослыми и самостоятельными. Хотелось жить отдельно от родителей, хотелось независимости. Расписались, сняли маленькую квартирку. Свобода и почти вседозволенность ударили в голову, но очень скоро мы протрезвели.

Делать уборку и ходить по магазинам оказалось не таким увлекательным занятием. Варить борщи и каши, когда не очень-то умеешь, тоже было не так весело, а готовая еда была нам не особенно по карману. Вместо домашних дел хотелось тусоваться, ходить в клубы, встречаться с друзьями.