Они дошли до конца бульвара, и тут из-за угла на широкую морскую набережную вырулил, выпустив хвост дыма, трёхколёсный автомобиль. Старушка в тёмно-зелёном жакете улыбнулась Вране, помахала рукой. Старик за рулём крепко спал, но машина всё равно ехала вперёд.
– Ух ты! – воскликнула Врана. – Китти, я их вчера вечером видела!
– Уж больно они странные… и необщительные. Правда, в последнее время чаще появляются на людях. Он, бедняжка, совсем слабенький, а машину свою они очень любят. Ни за что с ней не расстанутся.
– А мне грустновато на них смотреть. Они такие старенькие.
– Что верно, то верно. Поговаривают, что они тут живут со дня основания Замогильника. Но кто знает? Здесь им дали второй шанс.
Врана вздохнула полной грудью. На языке чувствовался вкус соли. Море расстилалось перед ними, будто кусок смятого тёмно-серого шёлка. Врана поправила перо на шляпе, посмотрела на свою тень на тротуаре. Очень хотелось, чтобы свежий морской ветер унёс прочь все её беды. Врана всмотрелась в море – ему не было ни конца ни края. Заглянула за растрескавшуюся каменную стену, отделявшую город от пляжа. У самой воды стояла дама в серебристом платье и длинном сером кардигане. По плечам её струились серебристые кудри. На миг в свете солнца они блеснули золотом. У дамы были высокие скулы и изумительные зелёные глаза. На лёгкой лодочке у берега сидел старик – кожа белая как бумага, с болезненным голубоватым отливом – и чинил старую рыболовную сеть. На нём был драный бушлат, с которого свисали водоросли, и старомодная капитанская фуражка. Он то и дело поднимал глаза от сети и смотрел на странную даму на берегу.
– Это Кэлли, – объяснила Китти. – Говорят, она умеет гадать по морскому приливу. А ещё говорят, что она предсказывает будущее.
– Будущее? Правда? А вдруг она поможет мне найти родителей? Может она про них что-то знать?
Китти остановилась и повернулась к Вране. Врана почувствовала, как холодные ладони Китти легли ей на плечи.
– Врана, я тебя очень прошу…
Врана отвернулась к морю. Женщины там уже не было.
– …Врана, я тебя очень прошу. Посмотри на меня. И никогда ни под каким предлогом не разговаривай с этой женщиной. Никогда на неё не смотри. Она – жена Брэма.
– Брэма?
– Да. Он один из мэров Замогильника – мэр мёртвых. А Кэлли не только его жена… она ещё и Белая дама.
– Белая дама?
– Да, Белая дама. Стоит ей на тебя взглянуть… и ты умрёшь.
Глава 4
В приёмных семьях Вране было несладко, а школы были и вовсе сущим кошмаром. Она вдохнула поглубже в надежде, что школа в Замогильнике окажется хоть чуть лучше.
Прозвенел звонок, а если говорить точнее, ударили в гонг. Врана подумала: похоже на звук церковного колокола, к которому примешивается бесконечный вой корабельной сирены. Но это же Замогильник – понятное дело, звонок здесь не такой, как в обыкновенной школе. Китти с Враной стояли перед школьным зданием. Часть его представляла собой одну из тех современных построек, которые так любят архитекторы: две стеклянные коробки, соединённые чёрным коридором. Врана обвела взглядом чёткие плавные линии школы, но на втором этаже застряла. Над стеклянной коробкой высилась древняя каменная постройка. Окна разбиты, дыры в стекле заросли могучей паутиной. В белые стены второго этажа впечатаны разные морские раковины, и Врана почти не сомневалась в том, что по камню бродят резные волки и горгульи. Школа стояла у самого морского берега, будто сдерживая натиск прилива.
– Врана, всё у тебя будет хорошо. Я в этом уверена, – сказала Китти, прежде чем Врана вошла в чёрные зеркальные двери школы. – Передай мой привет Маку. Я не сомневаюсь, что вы отлично поладите.
У Враны в горле будто застряла колючая персиковая косточка; она медленно вдохнула и выдохнула через нос. Мимо то и дело пробегали другие ученики – спешили в классы. У Враны кружилась голова. Не разберёшь, кто тут кто. Китти объяснила заранее: школа смешанная, живых и мёртвых учеников примерно поровну, но Врана пока видела одни лишь мелькающие тени.
Девочка закрыла глаза. Сосчитала до десяти, почувствовала, как во рту клацают зубы, будто пытаются сбежать. Открыла глаза. Она стояла в большом вестибюле – казалось, он уходит куда-то в бесконечность. Изнутри школа почему-то выглядела просторнее, чем снаружи. Вдоль стен расположились чёрные блестящие шкафчики. Из дверей классов – в промежутках между шкафчиками – лился свет. Справа высились до самого потолка застеклённые витрины с золотыми и серебряными кубками, чашами, черепами. Слева за письменным столом в цвет орехового дерева сидели мужчина и женщина и перекладывали бумаги.
Мужчина посмотр