Замогильник – город на склоне холма, с узкими улочками, некоторые вымощены камнем и украшены замысловатыми арками с вырезанными на них образами волков и змей. Некоторые улочки разноцветные, как драже. Есть улочки тёмные, оттенков кока-колы и лакрицы, есть и вовсе чёрные, как лошадиные призраки. На некоторых улицах было так мрачно и страшно, что хотелось сложить их, точно колоду карт, засунуть в карман и забыть про них навсегда.
Ким предупредила Врану заранее, что Замогильник – необычный город. Лошадиные призраки небось только вершина айсберга, подумала Врана: в то, что Ким рассказывала ей про Замогильник утром, за завтраком, Врана поверить не могла. Почему папа никогда не упоминал, что он отсюда родом? А мама об этом знала? Сама она отсюда? Они завтракали у Ким в кабинете, ели холодные липучие блины из кафе на другой стороне улицы. День стоял ветреный, сырой, пасмурный. Врана была мрачной, как и погода. Кабинет у Ким был забит шкафами, где лежали личные дела таких же детей, как Врана.
Чем больше Ким рассказывала, тем сильнее блины во рту начинали напоминать камни. Как вообще такой город может существовать? Город, где соседствуют живые и мёртвые. Если бы Врана сама не увидела лошадиных призраков и прочую нечисть по дороге, она бы не поверила. Собственно, и теперь не верила. Кстати, кому-то может показаться, что это не самое подходящее место для девочки-сироты, но Ким всё твердила, что у родственников в любом случае лучше, даже если родственница – седьмая вода на киселе, которой Врана отродясь не видела.
– Идём. Китти нас ждёт, – сказала Ким, выключая зажигание. Фиат фыркнул.
Врана, подхватив чемодан, шагнула в тусклый осенний свет, посмотрела на свой новый дом: двухэтажный, белый, с синей дверью. Цветочный Холм оказался таким крутым, что на тротуаре сделали ступени. Вране не больно-то хотелось туда карабкаться, но, когда она увидела девочку с розовыми волосами, которая толкала вверх розовый велосипед и при этом даже не вспотела, Врана немного приободрилась.
Девочка кивнула и прошла мимо. Сделав несколько шагов, обернулась. Выглядела она очень классно: блузка в горошек, широкие брюки.
– Добро пожаловать, – сказала девочка. – Я Ханна.
– А я Врана Маккей.
– Понятное дело. Только ты другая.
– Что? Ты о чём? Мы же незнакомы.
Девочка улыбнулась, Врана в ответ нерешительно приподняла уголки губ. Врана протянула руку, но Ханна только таращилась на неё призрачно-серыми глазами, улыбаясь бесконечно, от уха до уха. Она показала знак мира костлявыми пальцами и двинулась дальше. Врана следила за ней, пока Ханна вместе с велосипедом не скрылась за вершиной холма. Её давно уже не было, а Врана всё ещё ощущала на себе цепкий взгляд её серых глаз.
– Готова? – Ким подтолкнула её. – Помнишь, что я тебе говорила?
– Простите, Ким. Я не хотела грубить этой девочке. Девочке… Ой! Она что, из этих?
Ким пожала плечами:
– Кто знает? Ты просто с ней не связывайся.
Она широкими шагами подошла к входной двери, постучала. Врана стояла у неё за спиной, стараясь окончательно стряхнуть с себя взгляд серых глаз Ханны. Дверь открыла высокая худая женщина с песочного цвета волосами и крупными веснушками, в джинсах и чёрном кардигане. Улыбалась она так, что Ханне сразу полегчало.
В других приёмных семьях она чувствовала себя будто в одиночном заключении. Все дни проводила в комнатушках размером с коробку, выходила только поесть, и за столом ноги у неё тряслись так, что вилки-ложки дребезжали, – она ужасно боялась, что стол сейчас подломится и вся еда кучей повалится на пол. Вкуса пищи она от нервов не чувствовала вообще. Но есть было нужно. Чтобы потом хватило сил целый день сидеть в классе с чужаками. В школе она молчала, как и положено приёмной, и в итоге другие дети, проглотив свои вкусные обеды, не такие, как у неё, убегали от стола на диван смотреть телевизор, пить чай и лопать шоколадное печенье. Им-то как раз мамы давали с собой ту еду, которую она любила: пиццу, макароны, кускус и карри. Почему считается, что приёмных положено кормить котлетами и картофельным пюре, пропитанным дурацким соусом? Почему у клубничного желе со сливками совсем не такой вкус, как у желе со сливками дома?
– Привет, Врана. Я Китти Стромсоу. Добро пожаловать в Замогильник на Цветочный Холм! В твой новый дом.
– Привет, Китти. Спасибо, что взяли меня к себе. – Врана уже усвоила, как положено себя вести. Вежливо, с улыбочкой. За всё благодарить, никому ничего не рассказывать. Она не стала говорить, что почти всю дорогу проплакала. Третья приёмная семья за полгода, опять новая школа. В последней Врану дразнили за то, что у неё кривой передний зуб. Один-единственный зуб, такая ерунда, сущая мелочь, но из-за него её школьная жизнь превратилась в ад.
Ким что-то прошептала Китти. Китти рассмеялась. Врана была уверена: говорили про неё. А ей хотелось одного – ве