Марти фотографировал дома карманным фотоаппаратом. Так часто делали туристы: большинство домов в Портленде – сами по себе маленькое произведение искусства. Марти жил в городе, его они не должны удивлять!

– Портленд – отличное место, чтобы сделать фото, не находишь? Цветы, река, дома эти… У каждого свой цвет.

– Я всю жизнь здесь живу, привыкла, – Тесса пожала плечами.

– Вот как… А я недавно приехал.

Уголки губ Марти дрогнули, будто он хотел улыбнуться, но в последний момент остановился. Навëл объектив на неë – Тесса вздрогнула и шагнула в тень.

– Не надо меня снимать.

До Конгресс-стрит шли в тишине, безжалостно разрываемой новыми щелчками затвора. Тесса с силой сжимала ремешок сумки.

Фор, из-за ограждения казавшаяся большим чëрным провалом, лениво текла внизу, за спиной шумели машины. Слишком громко, слишком неправильно. Вдали, на другом берегу, поблëскивали огоньками в окнах старые домики – всего два и на огромном расстоянии друг от друга. Тесса втянула влажный воздух, коснулась кончиками пальцев ограждения. Одинокие дома напоминали еë саму: тоже рядом есть кто-то, но это «рядом» так далеко, что даже поделиться простой радостью или печалью не с кем.

– Почему ты решил пойти со мной?

– Ты боялась чего-то, а мне не сложно пройти немного.

– Живëшь близко?

– На том берегу.

Тесса повернула голову, попыталась встретиться с взглядом с Марти, но увидела только слепящую вспышку. Отшатнулась.

– Я же просила не фотографировать.

– Правда? Когда?

– Я… Нет. Ошиблась, наверное.

Тесса покачала головой. Неужели она только собиралась попросить? Если одни люди не замечали, что говорят вслух, возможно, есть и те, что забывали вовремя открыть рот. После всех этих фотографий вера в собственный разум притупилась.

– Ты такая красивая, – Марти улыбался, разглядывая её лицо, и отчего-то Тессе становилось не по себе. – Тебе часто это говорят, да?

– Нет, что ты, – поднялся холодный для конца ноября ветер, от лëгкого дуновения горло покрылось мелкими льдинками. Тесса убрала за ухо прядь волос. – Я обычная и не стою таких комплиментов.

– Ты красивая, только очень грустная. Мне нравится, когда девушки улыбаются.

– Не грустная, просто день сложный.

Марти подошëл ближе, ребром ладони провёл по её скуле. Воображение изголодавшейся по вниманию Тессы дорисовало красивую сцену в лучших традициях романтических фильмов: нежное касание, объятие, от которого таял лëд и разбегались страхи, жаркий поцелуй для надежды на лучшее… Клише, но какое красивое! Если бы только…

Вся беда в том, что до сих пор Тесса оставалась наедине со своими страхами, с призраком будущего рождества, который изводил её. На секунду захотелось, чтобы всё изменилось. Хотелось верить, что Марти выслушает её, поможет разобраться с проблемой… Верить не получалось. В голове скреблась неуместная мысль: «Почему он в перчатках?» – и от гладкости искусственной кожи хотелось отстраниться, но Тесса держалась. Ждала следующего шага, ведь мужчина должен проявить интерес первым. Этому еë учили на курсах счастливой жизни.

Шаг. Марти притянул еë к себе, прижал к груди. Прошептал на ухо:

– Улыбнись, Тесса Янг, женщина без улыбки совсем не эстетична.

Она похолодела. Это обращение, эти слова! То же самое, слово в слово, её тролль-наблюдатель писал в пятом письме! Тесса попыталась вырваться. Оттолкнула его, набрала воздуха, чтобы закричать, но задохнулась от точного удара в живот. Марти снова притянул её к себе, сильные руки кольцом обвили талию. Издали они наверняка походили на влюблённую пару, поэтому ни одна из вновь появившихся на дороге машин не остановилась. Поэтому никто не заметил, как острая льдина иглы вонзилась в шею. Перед глазами расплылись круги, как от брошенного в сердце Фор камня.

– Ты… – из последних сил прошептала Тесса.

– Я, – Марти подхватил еë на руки, – всегда был за твоей спиной. Просто ты не хотела видеть.

Глава 1. Кукла в лифте

ДЖЕЙМС

Не то чтобы Джеймс совсем не привык работать. Наоборот. В родном Хоупвелле он впахивал, как бессмертная лошадь в самой гадской мастерской за мизерную плату. И скажи ему тогда какой-нибудь высокоморальный у… человек, что воровать при таком раскладе плохо, он был бы послан в самое глубокое эротическое путешествие. Кто бы мог подумать, что несколько месяцев в адском городе под властью мафии смогут изменить всё его восприятие грёбаного мира.

Джеймс не планировал меняться, его устраивало пустое бесцельное существование, мелкое воровство для выживания и заливание горя дрянным виски – самым дешёвым из тех, что можно было купить в Вирджинии. Кто бы мог подумать, что одна женщина, одна из десятков, сможет заставить его попробовать вкус нормальной жизни.

Джеймс до сих пор вспоминал письмо, которое через месяц после ключевой стычки с мафией притащил Джо. «Если у тебя есть хотя бы шанс остаться челове