Анна Жнец

Хозяйка приюта. Чудо под Новый год

Аннотация:

Дом-развалюха, ненужные никому малыши, вороватый персонал, что выдирает из детских рук последнюю краюху хлеба. И я в теле жестокой директрисы сиротского приюта.

Наведу порядок. Разворошу змеиное гнездо. Подарю обездоленным крошкам заботу и любовь. И этого раненого красавца, брошенного умирать на моем крыльце, надо выходить.

Пусть без денег пережить суровую зиму тяжело, но я справлюсь. Скоро Новый год, а это время чудес.

Глава 1. Ветхий дом, голодные дети

– Что это? – я заглянула в котел, в котором бурлила серая клейкая масса по консистенции не гуще воды. – Вы собираетесь кормить этим детей? Теперь понятно, почему все они маленькие, хилые и постоянно болеют. С таким питанием недолго протянуть ноги.

И добавила про себя: «Возмутительно!»

Повариха с озадаченным видом поправила колпак на голове и посмотрела на меня сквозь клубы пара, что поднимались от горячей каши.

– Но это же было ваше распоряжение – экономить продукты. Вы сами сказали, что это отрепье не заслуживает ни масла, ни мяса.

К щекам прилил мучительный жар. Стало неприятно находиться в этом теле, словно душа, что побывала в нем до меня, успела замарать его своей грязью.

– И правильно, – продолжила повариха, прежде чем я успела ответить. – Нечего баловать их. Нормальные дети от достойных родителей заслуживают всего самого лучшего – это вне всяких сомнений, с этим никто не спорит. Но это же не нормальные дети! Это яблоко от яблони. Будущие воры, пьяницы и продажные девки. Чем меньше их доживет до взрослого возраста, тем чище будут улицы нашего Шаборо́.

– Линара!

– Правду ведь говорю, госпожа, – захлопала глазами повариха, искренне не понимая причин моего возмущения. – Одни дети – цветы, другие – сорняки. Нет здесь отпрысков благородных семейств. Кто-то попал сюда, потому что родители упились до смерти. Кого-то оставили на крыльце нашей «Милосердной Мариты», потому что не могли прокормить. Прочих сбыли с рук гулящие девки, чтобы скрыть последствия своего позора. А сколько младенцев принесли к нашему порогу блудницы с красного квартала! Рожают, как кошки, и всех тащат к нам.

– Линара, прикуси язык, – процедила я сквозь зубы, с трудом сдерживая гнев. – Не смей говорить так о наших воспитанниках. Все дети невинны и не отвечают за грехи родителей. Из каждого можно вырастить достойного члена общества.

Поймав мой сердитый взгляд, повариха склонилась над котлом и принялась активно мешать черпаком кашу.

– Добавь побольше масла, – велела я. – Чтобы было вкуснее и сытнее. Сегодня же составлю меню на неделю, и ты будешь ему следовать.

– Неужто проверка к нам едет? – Линара улыбнулась хитро и понимающе. Я без труда прочитала на лице ее мысли: «А-а-а, ясно теперь, чего вы добренькой такой стали. Надо ревизору пустить пыль в глаза, иначе денежек вас лишат да с высокой должности снимут».

– Да, именно. Поэтому старайся, а то шкуру с тебя спущу.

Я решила, что выводы Линары мне на руку, и не стала ее разубеждать.

Большой кусок масла полетел в котел и украсил серую размазню желтыми блестящими лужицами. Так-то лучше.

Оставив повариху заниматься завтраком, я спустилась в кладовую и взяла оттуда буханку белого хлеба, головку сыра и немного конфет – пусть дети порадуются.

В городе было не без добрых людей. Его Сиятельство граф Лареман регулярно снабжал сирот сладостями, но все угощения проходили мимо детских ртов. Конфеты, шоколад, ягоды в сахаре – то, что не оседало в карманах Сибилл Шевьер, бывшей хозяйки моего тела, делили между собой служащие приюта.

– Госпожа, – неободрительно покачала головой повариха, когда я встала рядом с ней за кухонным столом и принялась делать бутерброды, чтобы подать к завтраку вместе с кашей. – Куда этим голодранцам такая роскошь? И масло! И сыр! Хватило бы краюхи черного хлеба, а вы им пшеничный. Даже я такой не всякую неделю ем.

– Уймись, Линара, – цыкнула я на нее и добавила с многозначительным видом: – Проверка.

Волшебное слово «проверка» заставило повариху заткнуться. Я решила, что буду использовать это заклинание и впредь, чтобы аккуратно наводить в приюте свои порядки и при этом не вызывать подозрений.

В трапезном зале стоял дубарь. За окнами ревел студеный ветер и сугробы лежали выше человеческого роста, а трубы отопления были едва теплыми. Городское управление снабжало «Милосердную Мариту» углем, но его запасов едва хватало, чтобы пережить зиму.

Оконные рамы давно прогнили. Сквозь щели в комнаты задувал ветер. По коридорам гуляли сквозняки, оттого сироты постоянно мучались соплями и кашлем. На ледяном полу не было ковров, а у воспитанников – приличной обуви. При таком раскладе простуды не избежать.

Линара расставляла по столам тарелки. Женщиной она была тучной, хромала на одну ногу, поэтому едва двигалась. С ви