– Так это счастье было? А я-то подумала!

– Не смей лезть в нашу жизнь!

– Я вас не трогала? Нет, – произношу сквозь плотно сжатые зубы. – Ебитесь тихо, пока мне нет до вас никакого дела. – Сопровождаю свои слова ироничной улыбкой: – Многие супруги выбирают самую изощрённую месть за измену. Они продолжают с этим человеком жить. Поэтому, будь добра, усвой: ещё один выпад в мою сторону, и я соберу вещи и перееду в этот дом. – Вижу, как открывается её рот, но пресекаю сразу: – Клянусь, что сделаю это!

Окидываю её раздраженным взглядом, и точно так же смотрю на Игоря, отмечая застывшую маску безразличия на его лице. Плевать! Перед тем, как хлопнуть дверью, краем глаза вижу, как его бровь слегка приподнимается.

Глава 3

Назад, в домик для гостей я возвращаюсь скорее бегом.

И не потому, что боюсь кого-то или люблю, – всё увиденное и услышанное меня очень удивляет. Неприятно, грязно и омерзительно удивляет. Становится почти физически невыносимо находиться с этими двумя в одних стенах. Дышать невозможно.

Предупредив Ольгу, что есть не буду, я закрываюсь в своей спальне. Сыта по горло!

Какое-то время я могу только возмущённо хватать ртом воздух.

Закрываю глаза и пробую сосредоточиться на своих ощущениях. Точнее пытаюсь погрузиться в своё прошлое, потому что сознание упорно возвращает меня в незнакомое настоящее. Хочется разобраться или хотя бы понять, что я чувствую к себе теперь, когда хоть немного в курсе происходящего.

Я нисколько не жалею себя. Напротив, чувствую сильнейшую волну неприязни к самой себе.

Как можно, имея столько возможностей, закапывать себя из-за мужчины, который тебя пусть не любит, но даже не ценит?!

Дотягиваюсь до яблочного телефона и быстро нахожу папин номер. Мой палец зависает над кнопкой «вызов», однако, несколько долгих минут нещадно помучив гаджет и саму себя, я так и не решаюсь ему позвонить.

Что скажу? Опять помоги?

Ну нет! Один раз я уже совершила необдуманный поступок, за который, уверена, уже 100 раз пожалела. Даже не схватила – скрутила мужику яйца до посинения, а теперь страдаю от того, что себе запястье вывихнула!

Делаю глубокий вдох и выдох. Сохраняю спокойствие, несмотря на то, что меня передергивает от фактов и обстоятельств.

Сама разберусь.

Без интереса, скорее машинально я листаю страницы фотоальбома. С губ срывается несколько коротких смешков. Невесёлых, скорее нервных.

Вздыхаю, уставившись в потолок. И провести бы мне так всю ночь, если бы взгляд не наткнулся на распахнутый шкаф и свадебное платье в нём.

Первые несколько секунд не происходит ничего. Только оглушающе бьётся моё сердце и шевелится в душе что-то давнее. В голове мелькает мысль, что происходящее сейчас – просто дурной сон. Стоит мне всего лишь крепко зажмуриться, а потом вновь открыть глаза, как наваждение исчезнет и оставит после себя смутные воспоминания чего-то странного. Но, увы… Всё остаётся на своих местах.

Вспомнила? Нет. Однако сознание как будто двоится. А я подхожу и снимаю платье с вешалки, вынимаю его из чехла и раскладываю на кровати. В целом оно в полном порядке: белоснежное, идеально отглаженное; но если приглядеться получше, то я замечаю отсутствие нескольких жемчужных пуговиц, вдобавок порванный кружевной край от стойки воротника и вдоль всей спинки.

От того, что вижу, мне становится больно. Невыносимо.

И тогда я вспоминаю.

***

Три года назад.

В спальне было темно. Только свет от уличного освещения проникал в окна. Его было достаточно, чтобы я смогла видеть силуэт Игоря.

Он отдёрнул шторы и прислонился спиной к подоконнику. Вытянув и скрестив перед собой ноги, пил джин известного голландского алкогольного бренда Nolet, бутылка которого оценивалась минимум в 10 тысяч долларов за экземпляр. Прямо из горла.

Он ни разу не заговорил со мной. Ни до того, как мы приехали на церемонию росписи в арендованный роскошный панорамный ресторан на крыше отеля The Carlton, ни во время банкета, ни даже после того, как мы, по обычаю, покинули гостей первыми.

Сейчас он тоже молчал.

Не раздевался, но несколько пуговиц его рубашки были расстёгнуты, поэтому ворот оказался небрежно распахнут. Пиджак смокинга валялся рядом, а развязанный галстук-бабочка атласной лентой болтался у него на шее, будто он раздражённо сорвал его, отчаянно пытаясь глотнуть побольше воздуха.

Нет, Игорь не просто разгневан, он был в ярости.

К своим двадцати пяти годам он самостоятельно достиг небывалых высот: миллиардер, владелец одной из крупнейших IT-компании, если он не возглавлял рейтинга Forbes, то уж точно входил в его первую десятку. Красив. Независим. Холост. Игорь Бессонов мог и имел всё, был способен на хую вертеть планету, вот только отказать в пустяковой просьбе моему отцу для него оказалось невыполнимо.

Мне двадцать, и я слепо была в него влюблена. А до этого момента, ещё и по