Установилась предсмертная тишина, неловкая и неприятная.

— Мы раскрыли его, - заявила Листва, чтобы сказать хоть что-то.

— Кого?

— Дело о зельях из магов. Их готовили эльфы, по приказу дерева.

Ахмат посмотрел озадаченно, затем попробовал улыбнуться.

— В поисках выхода, дерево само себя и погубило.

— Да, ему досталась я, - отозвалась Олеся. – Листва одолела корни и, стало быть, мы закрыли сразу два дела, о зельях и неправильном саженце.

Кабанкина прохрипел что-то и затих на короткое время, словно уже умер. Сражался с ядом лича, но не приходя в сознание и Ахмат посмотрел вниз.

— Я могу чем-то помочь? – спросил он.

— Чем? – с горечью спросила Олеся. – Я вырвала из него яд, насильно, и он прошел через тело и мозг, которые теперь тоже умирают… и Иван знал, что так и будет.

— Если командир умрет, то…

— Он умрет, как хотел, в бою, защищая Тырнов и союз городов, - твердо ответила Листва. – А может и не умрет, сейчас я бессильна и ничем не могу ему помочь.

Кабанкин подергивался на земле, сражался, и Олеся устало прикрыла глаза.

— Ты… ты можешь все! – задыхающимся голосом выкрикнул Тузов.

— Могу, но тогда умру я, так мало во мне осталось сил, - ответила Листва. – Выбирай.

Лицо Ахмата исказилось отчаянием, взгляд метался между Иваном и Олесей и ясно было, что он не может, не в силах выбрать. Все вокруг затихло, и слышались только предсмертные хрипы Кабанкина и потрескивание умирающего дерева, собиравшегося спасти и очистить весь мир.