Размер шрифта:   16

— Я знаю, — продолжил Чавез, — что многие наши товарищи устали. Они говорят: «Северный колосс уже шатается. Войска гринго уходят». Почему бы нам не залечь на дно и не выждать? Пусть вместо нас работают внутренние проблемы врагов. Мы и так много лет сражались с марионеточным режимом, а потом с интервентами империалистов. Товарищи, — продолжил он, — это пораженчество! Когда враг отходит, самое время наступать. Народные массы должны видеть, что враг отступает побежденным. Они должны знать, что именно Народная Армия Пути Славы изгнала гринго с земли Сан-Габриэля. Только тогда они восстанут против марионеточного правительства, которому удалось перегруппироваться под прикрытием империалистических войск. Нашей первой задачей, — закончил он, — будет перехват идущего с побережья конвоя с припасами. Мы нападем на них в...


— Вот именно, никого, кроме инди,— произнесла Мартинс, стараясь не повышать голос. — Инди, ты и я. В этом вся проблема.

«Только поглядите на эту дуру!» — подумала она про себя.

Новый танк был огромен. Ей все время хотелось отодвинуться в сторону: самодвижущиеся объекты не должны быть такими большими.

Со стороны Марк III выглядел как усеченная четырехгранная пирамида, но его четкие очертания сглаживались и изгибались там, где броня закруглялась для наилучшего угла отражения, и заострялись там, где из мощной массы металла выпирали орудийные стволы и антенны сенсоров. Снизу пирамиду поддерживали две сдвоенные гусеницы почти шести футов в ширину, держащиеся на восьми перемежающихся катках каждая. Гусеницы занимали почти половину всей площади танка. Мартинс коснулась рукой борта, и дрожь живого работающего механизма передалась ее телу, прокатившись от ладони к локтю.

— К тому же у нас очень мало горючего,— продолжила она. «Точнее, его ни хрена не осталось». Им буквально чудом удалось раздобыть запчасти и боеприпасы, и это здесь, на побережье, где должна была находиться их штаб-квартира! — Поверь мне, сейчас здесь самая высокая технология — это мулы. Наши УНВ — универсальные вездеходы — работают на ламповом керосине, разбавленном местным самогоном, если его не успевают вылакать какие-нибудь инди.

Командира танка звали Винателли, несмотря на это, он был бледным и довольно упитанным блондином, под короткой стрижкой которого просвечивала почти по-младенчески розовая кожа. Он улыбаясь смотрел на Мартинс и поглаживал борт своей машины, словно только что сошедшей с картины Нормана Роквелла. Ей показалось, что он еще даже бриться не начинал.

— О, никаких проблем. Я в курсе того, что здесь не все в порядке.

«Ага, им пришлось, чтобы прорваться обратно в Нью-Йорк после недавних бунтов, задействовать артиллерию», — подумала она.

— Но с топливом никаких проблем не будет. Эта крошка оснащена оборудованием класса ультра-сверх-секретно-прочти-сожги-и-застрелись. Ионная энергостанция. — Заметив ее отсутствующий взгляд, он объяснил: — Ионные батареи. Самый компактный из разработанных когда-либо источников энергии — настоящий прорыв, мэм. Десять лет работы при боевых нагрузках, а перезаряжаться можно от чего угодно, включая солнечный свет. Это немного неудобно, но у нас в запасе имеется пять акров светочувствительной ткани. Марки,— он слегка покраснел, когда она, услышав кличку танка, выгнула бровь, — может пройти где угодно, даже под водой. Вы просто не поверите, сколько у нас всякого оружия — от противопехотного до зенитного. Марк III сам проводит диагностику, сам передвигается, его бортовой ИИ может выполнять пятнадцать, а то и двадцать различных боевых заданий вообще без присутствия человека. Например, он может заниматься патрулированием. У нас есть карты с информацией о каждом дюйме поверхности в этом полушарии, инерционные и спутниковые системы навигации, так что мы в одиночку можем осуществлять огневое прикрытие и вообще почти все что угодно. А кроме того, броня, синтетические молекулы и феррохромовый сплав, которые выдержат все что угодно, за исключением другого Марк III.

Бетани Мартинс провела рукой по коротко стриженным черным волосам. Ладонь мгновенно намокла от пота; на прибрежных атлантических низменностях Сан-Габриэля было даже жарче, чем на внутреннем плато, и гораздо влажнее, что придавало местной столице Чьюдад Роко особую прелесть вечно гниющей грязи, мусора и человеческих отходов,— канализация дала дуба давным-давно, примерно в одно время с сетью электроснабжения. Пот скатывался под бронежилет с высоким воротничком, и все тело отчаянно чесалось. Чертова жара была в Сан-Габриэль настоящим бедствием, но одновременно и неотъемлемым условием существования, а не подлежащей решению проблемой.