Дофф обернулся, но никого не увидел. Лишь тьма, обступающая его со всех сторон, казалась ещё плотнее.

— Я ничего не боюсь, — ответил он, сдерживая раздражение.

— Ты боишься, — прошептал голос снова, теперь ближе. — Ты боишься своей сути. Боишься силы, которую никогда не признавал. Боишься того, что тьма может быть частью тебя.

Эти слова заставили Доффа застыть. Внутри него поднялась волна протеста, но вместе с ней пришло понимание: он действительно не знал, что скрывается в глубине его души.

«Может, я боюсь, — подумал он, позволяя этой мысли зацепиться. — Но если это правда, то чего именно я боюсь? Увидеть в себе зло? Или, возможно, понять, что я вовсе не тот, кем всегда считал себя?»

— Это испытание — не тьмы, — заговорил голос снова. — Это испытание тебя самого. Позволь тьме показать тебе правду.

Дофф глубоко вздохнул, чувствуя, как в груди поднимается странное спокойствие. Он понимал, что у него нет выбора. Оставалось только двигаться вперёд, даже если шаги уводили его в самые тёмные уголки его разума.

— Кто ты? — снова раздался голос, теперь низкий и чуждый, будто звучал из самой тьмы.

Дофф обернулся, но опять не увидел ничего и никого.

— Меня зовут Дофф, — ответил он уже твёрдо. — И я пришёл, чтобы пройти испытание.

Шёпот превратился в смех, холодный и язвительный.

— Ты говоришь, будто знаешь, кто ты. Но правда ли это? Ты уверен в себе? Или ты просто тень, стремящаяся к свету?

Перед Доффом возникли силуэты, медленно обретавшие форму. Один из них напоминал его самого, но с измождённым лицом, словно жизнь истощила его до последней капли.

— Ты был рождён, чтобы быть ничем, — сказал двойник. — Вся твоя жизнь — бегство от истины. Ты отвергал магию, отвергал своё место в мире, потому что боялся принять себя.

Дофф стиснул зубы, стараясь сохранить самообладание.

— Ты не знаешь меня, — произнёс он, но голос дрогнул.

— Я знаю тебя лучше, чем ты сам, — ответил двойник. — Я твои сомнения, твои слабости. Я твой страх.

Силуэт сделал шаг вперёд, и Дофф почувствовал, как холод обхватывает его горло.

— Сможешь ли ты принять меня? Или будешь убегать, как всегда?

Дофф понимал, что это не враг, которого можно победить клинком. Это было нечто большее — борьба с самим собой. Он закрыл глаза, глубоко вдохнув.

— Ты прав, — признался он. — Я боялся. Боялся, что никогда не буду таким, каким хотят меня видеть другие. Но теперь я знаю, что это не имеет значения. Я принимаю свои страхи и свою слабость.

Тьма вокруг него задрожала, и силуэт начал исчезать, растворяясь в пустоте.

— Хорошо, — произнёс голос. — Но это лишь начало.

Перед Доффом открылся новый путь, освещённый тусклым фиолетовым светом. Он двинулся вперёд, держась настороже.

Следующее испытание ожидало его в огромном зале, стены которого были покрыты зеркалами. Но эти зеркала не показывали его отражение. Вместо этого он видел сцены из своей жизни.

Вот он, юноша, бежит из родного дома, оставляя позади семью. Вот он, стоящий на поле боя, окружённый мёртвыми товарищами. И вот он, наблюдающий за Мелиэль, которая сражается за их общее дело, а он лишь поддерживает её издалека.

— Ты считаешь себя ненужным, — прозвучал голос, на этот раз мягкий, почти успокаивающий. — Ты думаешь, что ты лишь тень.

Дофф отвернулся от зеркал, но сцены продолжали сменяться.

— Это неправда, — сказал он, но в его голосе уже не было уверенности.

— Ты всегда думал, что должен быть сильным, чтобы иметь значение. Но сила — это не только клинок. Ты боишься магии, потому что она открывает тебе истину. Истину о том, кто ты есть.

Внезапно из одного из зеркал вырвался поток тёмной энергии и окружил Доффа, заставляя его остановиться.

— Ты хочешь быть сильным? Тогда позволь тьме стать частью тебя. Не отвергай её, как ты отвергал себя.

Дофф закрыл глаза, чувствуя, как тьма заполняет его. Это было страшно, но в то же время… естественно. Он больше не сопротивлялся.

— Я принимаю это, — прошептал он.

В этот момент кинжал в его руке засиял тёмным фиолетовым светом. Энергия тьмы наполнила его, но вместо того, чтобы подчинить себе, она стала частью его силы.

Голос снова раздался, но теперь он звучал мягче.

— Теперь ты готов, но помни: тьма может быть другом, однако при этом она требует честности. Не лги себе.