Ночь принесла тревожные видения. Искажённые злобой морды гнорков, мама… Её образ в памяти Мелиэль был ярким и живым. Она видела, как мать сражалась, как мечи танцевали в её руках, рассекая тьму. Но теперь в этих воспоминаниях появилось что-то новое — не просто боль утраты, а чувство долга, которое ощущалось всё сильнее.

Мелиэль снова услышала голос отца: «Исправить это мы с твоей мамой не смогли, не успели.» Каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней вставали картины прошлого — Великий Лес, полный света и жизни, и его тёмная граница, где царят проклятые. Она вспоминала слова Эльве о том, что даже самые чистые намерения могут стать причиной беды. Что, если её родители тоже хотели сделать всё правильно, но что-то пошло не так?

Мелиэль проснулась в холодном поту, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Она знала, что этот путь будет трудным, что ей придётся столкнуться с тенями прошлого и своими страхами, но теперь она понимала, что её миссия важнее, чем просто месть или поиск истины, чтобы стать Высшей. Это был долг перед теми, кого она любила, и перед всем миром, который медленно погружался во тьму.

«Я найду способ вернуть равновесие», — пообещала она себе, сжимая кулаки. — «Даже если для этого придётся сражаться с самой тьмой.»

Тени прошлого начали оживать не только в её снах, но и в реальности. Гнорки, колдуны, мертвецы на дорогах — всё это было связано с тем, что произошло много лет назад. А теперь она, Мелиэль, возможно, единственная, кто может попытаться всё исправить.

«Я должна найти ответы», — подумала она, чувствуя, как ледяные капли стекают по спине. — «Я не могу позволить, чтобы ошибки прошлого повторились. Если я не сделаю этого, кто тогда»?

В её сне мать обернулась, и её глаза встретились с глазами Мелиэль. В них читалось предостережение. «Будь осторожна, дочка», — казалось, шептали её губы. — «Тьма всегда скрывает больше, чем ты думаешь.»

Тихо поплакав, она встала, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь ставни.

Привычный ритуал заточки мечей помогал собраться с мыслями. Монотонное движение точильного камня по металлу успокаивало. Металл пел, создавая мелодию, в которой звучали отголоски древних битв и грядущих сражений. Она настолько погрузилась в процесс, что не сразу заметила появление Гайи и Арны.

Гайя, привыкшая к утренним ритуалам Мелиэль, молча устроилась в кресле, но Арна выглядела встревоженной. Её лицо было бледным, а в глазах плескались страх и волнение.

— Мелиэль… — начала Арна серьёзным голосом. — Этой ночью я размышляла над одним древним текстом. Пророчество, которое передала мне когда-то давно мать… Оно может изменить всё.

С этими словами она достала потёртый свиток. Пергамент был старым, края потемнели от времени и прикосновений множества рук. Когда она развернула его, все почувствовали лёгкое покалывание магии — древнее знание всегда оставляет свой след. Её голос, обычно мелодичный и уверенный, сейчас звучал глухо и непривычно:

— Когда сберутся воедино

Маг эльфийский, маг людской,

Эльфийка не наполовину,

То глас певицы непростой

Поднимет рать на битву с тенью,

И воин будет награждён,

Проклятья снимут наважденье,

И высший пост получит он.

После её слов повисла тишина. Лайолана, стоявшая в дверях, застыла. Её обычно спокойные руки нервно сжимали дверной косяк, а в глазах читалось понимание чего-то неизбежного.

— Ты тоже это чувствуешь? — тихо спросила она, входя в комнату. — Каждая строка… Они описывают нас. Это не просто совпадение, верно?

Арна кивнула. Её пальцы теребили свиток, будто пытаясь извлечь из него дополнительные смыслы.

— Маг эльфийский — это Мелиэль, со всей мудростью Великого Леса за её плечами. Маг людской — ты, Лайолана, с даром управления огнём. Эльфийка не наполовину — Гайя, в чьих жилах течёт лишь четверть эльфийской крови… А я… певица непростая, ведь я и маг, и во мне течёт кровь архов…

— Вы не понимаете… Это не просто пророчество, это подсказка мне. Я не говорила вам, чтобы не пугать, но теперь, видимо, придётся. Отец сказал мне, что они с мамой пытались что-то исправить, но не смогли. Мама погибла, и я уверена, что её гибель связана с проклятием. И я единственная теперь, кто может что-то исправить. Я думала, что мне придётся делать это в одиночку, хотя надеялась найти верных людей, на которых опереться в бою с проклятыми. А эти слова… Это прямая подсказка, что мы встретились не просто так. Что так было нужно.

Мелиэль бросила взгляд на мечи.

— И воин… — с какой-то затаённой надеждой промолвила она. Сердце забилось чаще, словно предчувствуя важность момента.