— Так, так, так! — заявил полноватый хозяин магазина, стоя за прилавком. — Новое лицо в городе! Чего хотела?

— Так, поторговаться, посмотреть, что есть в продаже… — отвечаю я, убирая волосы с лица.

— О, ты по адресу, но меня интересует, что у тебя есть в обмен?

Понимаю. Снимаю со спины рюкзак, кладу его на стол и расстегиваю молнию. Достаю коробку с гильзами и открываю содержимое. Пятьдесят четыре цилиндра производят слабое впечатление на владельца магазина.

— Боюсь, за это ты мало что получишь. Разве только кусок арматуры, но думаю ты вряд ли пришла за ней. Могу предложить плоскогубцы за полтинник или садовые ножницы за сорок цилиндров. Шампуня, расчёсок у меня нет. Ты уж извини, в наших краях это не пользуется спросом!

Ладно, извлекаю другие предметы из рюкзака. Полотенце не особо заинтересовало торговца, как и выцветший журнал по медицине.

— Три цилиндра за тряпку и два за журнал.

Интересуюсь стоимостью пушек и тут же присвистываю от ценников. Помповый дробовик — шестьсот пятьдесят цилиндров. Снайперская винтовка — одна тысяча. Револьвер «Миротворец» — четыреста. Пистолет «Беретта» — триста пятьдесят. Понимаю, что вероятность купить пушку в данном магазине равняется нулю. В качестве туза, достаю «стим-пак».

— Сто цилиндров!

Выходило не так уж мало, на ствол все равно не хватало. И как работает мой навык торговли? Построить продавцу глазки и попытаться сбить цену? Я ещё недостаточно вжился в роль. Моргаю ресницами — ни черта не помогает. Достаю оставшиеся вещи из рюкзака только для того, чтобы понять их стоимость. Фонарик был оценен в двенадцать цилиндров, а две консервные банки в восемь цилиндров. На дне сумки оставался купальник, совсем про него забыл. Достаю связку треугольников и веревочек, тут глаза у толстяка округлились.

— Твое? — спрашивает меня и хватает верхнюю часть купальника.

— Мое, — отвечаю я и с любопытством смотрю на торговца. Неужели нейлон пользуется такой популярностью? Или купальник был в диковинку?

— Дам сто цилиндров за фотографию в нем…

Не понимаю. Удивленно смотрю на продавца.

— Сто цилиндров. Надеваешь, фоткаешься, приносишь фото мне. Я знаю, кому толкнуть, парни любят такое… — мужик указал пальцем на стену, обклеенную постерами с голыми девушками. — За каждое дополнительное фото заплачу пятьдесят цилиндров, но они все должны быть разные. И задний фон хороший подбери!

— Это что, особый вид извращения? — до меня доходит его идея.

— Почему? Это обычные фотографии с девками. Людям нравится на них смотреть, у меня есть товар и для особых ценителей. Картины маслом, фотографии и фотообои минувших времен: зеленый лес, море, закаты на тропическом пляже. Только публично их не вывешиваю, но могу продать со скидкой.

Ничего не понимаю. Значит, порнуху он выставляет на всеобщее обозрение, а обычные картины прячет от покупателей? Сам-то понимает, что говорит?

— А зачем их прячешь?

— Люди злятся. Не верят, говорят, пустошь никогда не была зеленой. Те, кто грамоте обучен, знают, что раньше было не так. Я эти картины с маслом и фотографии даже в школу относил, показывал на уроках. Потом школу закрыли, а они у меня валяются. Пытался их выставить, назвали меня извращенцем, стали обзываться, говорить, что я дрочу на скалы…

— А зачем фото в купальнике? У тебя же тут все голые девки.

— Так они старые, а твоя будет новая! — торговец заметно оживился, — Наяривать на настоящую красотку приятней, чем на фотографии столетней давности. Этих девок уже и в живых нет… У меня стопка журналов в подсобке лежит, я еще картинок могу вырезать. А ты будешь эксклюзив. Если не хочешь в купальнике, то можешь сфотографироваться без него. Плачу двести цилиндров.

Мысль о том, что какой-то извращенец будет дрочить на меня — мне не понравилось, но сама идея выглядела забавной. Двести цилиндров — неплохая сумма. В конце концов, это игровая симуляция. Того, кто купит фото с купальником, я даже никогда не увижу. Задумываюсь, жадность и гордость устроили настоящую схватку в голове. Победила благоразумие, решил оставить идею с фотографией как запасной вариант. В городе наверняка есть другие способы достать патроны. На всякий случай интересуюсь:

— А в Рофтоне есть фотограф?

Я понимал, что это мир постапокалипсиса, где прав сильнейший, а город трапперов походил на поселение Дикого Запада, где из удобств только электричество и вода, да и те завесили от ветрогенератора. Откуда взяться тут фотографу? Даже плакаты у офиса шерифа были нарисованы от руки. Полноватый торговец загадочно улыбнулся, словно зная то, чего не знают все остальные.