Рекс весело бросился к кровати и начал шевелить ее в сторону, как будто это был легкий диванчик. Через минуту кровать стояла на новом месте. Помогаю здоровяку с одеялом и простыней. Закрываю на засов дверь, выключаю свет, снимаю джинсы и забираюсь в свою постель, под одеялкой снимаю спортивный топ, потом снова надеваю футболку, желаю мальчугану спокойной ночи.
Уснуть удалось не сразу. Мой напарник устроил новый сюрприз. Он храпел. Громко, дотошно, с характерным причмокиванием. Долго ворочаюсь в постели, не могу уснуть. Мучаюсь от храпа компаньона и от жары. Просыпаюсь посреди ночи несколько раз.
Погрузиться в нормальный сон мне удалось только к утру. Просыпаюсь оттого, что в комнате становится светло. Некоторое время лежу на подушке и смотрю на деревянные балки на потолке, пытаясь понять, где я нахожусь. Мне не сразу удаётся осознать, что события последних дней — это не сон, а реальность: я оказался в мире после апокалипсиса и застрял в нём. Чувствую себя такой же бессильной и беспомощной, как муха в паутине, до которой уже добрался паук, но медлил перед последним решающим броском. Рука под подушкой затекла так сильно, что я не ощущал своего запястья.
Сажусь в постели, свесив ноги вниз. Понимаю, что Рекса в комнате нет. Скомканная простыня у ног. Второе, что я осознаю, это то, что никакого похмелья не чувствую. С учетом того, что я вчера выпил две литровые кружки пива, непонятного содержания, от меня должно было разить перегаром за версту. Футболка куда-то подевалась. Напрягая извилины, вспоминаю, что ночью, мучаясь от жары, я стянул ее с себя и сейчас она валяется около подушки.
— Мда, — произношу я, разговаривая сам с собой, поправляя спортивный топ.
Встаю с кровати и иду в ванную комнату, посмотреться в зеркало. С удивлением, уставившись на свое отражение в зеркале, понимаю, что моя внешность снова никак не изменилась. На лице нет ни намека на вчерашнюю попойку, глаза накрашены, а волосы в порядке. Прополоскав рот, делаю заметку на будущее, что нужно разжиться щеткой и зубной пастой.
Возвращаюсь в номер и одеваюсь. Первым делом надо найти Рекса, нельзя оставлять малолетнего пацана одного. Прихватив рюкзак, выхожу в коридор и спускаюсь в бар.
К моему удивлению, Боба за барной стойкой не было. Посетителей тоже. Даже стало как-то непривычно. Чернокожий бармен с дредами уже стал своеобразным символом этого места. Он всегда был здесь, но сейчас его не было, и это сразу бросалось в глаза. Бар выглядел непривычно пустым и тихим. Обычно здесь играла музыка, а посетители обсуждали свои дела за столиками. Сейчас же всё было по-другому.
— Я смотрю, ты любишь спать подольше! — из какой-то подсобки или кухни вышел бармен, в образе Боба Марли.
— Мой подопечный, то есть Рекс, он… — интересуюсь своим компаньоном, но чернокожий бармен, даже не дослушав вопрос, прерывает:
— Он был тут часа два назад. Проснулся раньше тебя, спрашивал про завтрак, я объяснил, что на халяву никого не кормлю, и он ушел зарабатывать деньги.
Чего? Куда ушел? Один? Прекрасно, ищи теперь спутника по всему городу. А если он вляпается в неприятности или снова попадет в руки рабовладельца?
Поблагодарив Боб за ночлег, выбегаю на улицу, ища взглядом Рекса. И куда он убежал? Поиски напарника решил начать с ринга. Дойдя до вчерашней арены, понимаю, что арену для боев уже разобрали, канаты с уличных фонарей развязали, а письменной стол унесли. Осталась лишь трибуна. В отличие от вчерашнего дня народу практически нет, лишь двое стариков сидели на куске уцелевшего бордюра. Куда теперь идти?
Пройдя перекресток, оказываюсь на торговой улице. Вижу недалеко от себя магазин. Вывеска снаружи мне ни о чем не говорила: «Мелочи для Пустоши». Я бы хотел пройти мимо, но поскольку сейчас находился на улице, где были сосредоточены все магазины, было бы глупо не заглянуть в них. Навык торговли у меня был третьим по развитию, после красноречия и вождения, а я до сих пор ничего не знал о ценообразовании, какие товары пользовались спросом и что продавали в местных лавках.
Над головой зазвенел колокольчик. Захожу внутрь магазина. Вижу перед собой стол, на котором расставлены бинокли и подзорные трубы. Рядом на пожелтевшем клочке бумаги красовалась надпись: «распродажа». Напротив стола находился целый стеллаж с барахлом. По-другому никак не сказать. Куски арматуры, топоры, ржавые ножницы, бейсбольные биты, биты с гвоздями, снятая цепь от велосипеда, ножи, самурайский меч, явно из коллекции любителя восточных боевых искусств, вырванный с корнем дорожный знак, с заточенными краями, разводной гаечный ключ. Никаких ценников, зато над всем этим барахлом висела вывеска: холодное оружие. Второй стеллаж находился за спиной владельца магазина. Содержимое уже более привычное: дробовики, пистолеты, револьверы, снайперская винтовка и парочка обрезов.