Долгожданная кража
Вместо предисловия. Каждому — по заслугам его
И тогда я не сдержался. Нельзя сказать, что это была пощёчина, вполне оправданная в данном случае. Это была оплеуха. Хорошая деревенская оплеуха с заявкой как минимум на фингал под глазом. Пока голова следователя дребезжала между моей ладонью и косяком, я уже пожалел о содеянном. Погорячился, пожалуй. Это ведь как посмотреть? Можно и так, что ничего такого, заслуживающего наказания действием, Утягин и не совершил. И тогда я не защитник оскорблённой чести (фу, какой пафос!), пусть и не своей, а просто грубиян и забияка. Да ещё можно и в ответку получить.
Я приготовился ждать, но на ответку у Утягина не хватило пороху. Вместо этого он прикрыл ладонями свои бедные уши и тоненько запричитал:
— Ну всё, Воронцов, тебе кранты! Вылетишь теперь отсюда, как пробка из затычки!
Пробка из затычки — это что-то новенькое! Видимо, от знакомства с косяком у моего оппонента наступило временное обрушение когнитивных связей. А Утягин продолжал в том же духе:
— Это тебе недаром пройдёт! Все видели, как ты меня! Вот ты, ты видел?
Я проследил за взглядом следователя и увидел в конце пустынного коридора Женьку Митрофанова, сыщика и моего лучшего другана. Да, неудачный свидетель для Утягина подвернулся. Женька стоял с обалдевшим видом, но услышав обращение в свой адрес, подошёл вплотную к мученику и внятно произнёс:
— Заруби себе на носу: меня здесь нет. Это тебе кажется от помутнения рассудка. И Воронцова нет. Верно ведь, Воронцов?
От неожиданности я согласно кивнул. И пока следак с обалдевшим видом переваривал услышанное, Джексон мягко, но настырно увлёк меня прочь, от греха подальше, так сказать. За поворотом коридора он освободил меня от своего дружеского, но плотного захвата и протянул свою пятерню:
— Не спрашиваю за что, но уважаю. Молоток! Эта харя давно кирпича просила, да смельчаков не находилось. Так что держись. Я с тобой! Потом расскажешь.
И Джексон умчался по своим делам. А я отправился по своим, теребя в голове известное изречение о том, что лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.
Однако историю эту надо начинать с более ранних событий.
Глава 1
Ностальгия по будущему. И не только
— Красавчик яхонтовый, счастливчик бриллиантовый, не торопись, не уходи от счастья своего!
Ко мне с фланга по улице Горького приближались четыре цыганки: две постарше, две совсем молоденькие. У тех, что постарше, широкими цветастыми шалями были припелёнуты к огромным бесформенным грудям младенцы. Те, что помоложе, оказались тонки в талиях и очень даже красивы. Но вот влюбляться в них я бы не торопился — достаточно посмотреть на их товарок, чтобы понять, какими они станут в скором времени.
Цыганки, непрерывно и все разом галдя, привычным манером окружили меня, чтобы отрезать пути к отступлению. Всё ясно — молодых девчонок вывели на стажировку. Ужасно не люблю, когда за спиной кто-то стоит — базовое правило безопасности, отработанное годами и ножевым ранением, полученным два года назад. Поэтому пришлось сманеврировать, чтобы шумные собеседницы всем скопом оказались перед моим фасадом.
Одна молодуха начала свою песню:
— Молодой, интересный, давай я тебе погадаю. Всю правду скажу. Научу, как от зла избавиться. Что впереди ждёт покажу. Давай руку свою…
Мне стало интересно, что может рассказать цыганка человеку, знающему своё будущее. Я протянул руку.
— О-о-о! Алмазный мой, сколько тут у тебя всего! Только чёрный туман мешает. Позолоти ручку, всё сразу скажу.
— Золота нет, есть железо. — Я вытащил из-за пояса наручники и покачал их на пальце. — Браслеты для молодой девушки получатся замечательные. Да я и сам могу предсказать вам ваше ближайшее будущее. Ждёт вас, красавицы, жёлтая телега на резиновом ходу и казённый дом.
Только цыганки оказались не из пугливых. Понимали, что для милиции возни с ними будет больше, чем пользы. Точнее, пользы — никакой. Поэтому они только загалдели громче. А я с ними связываться и не собирался, своих дел полно. Да я пока ещё и своей цели не добился — узнать цыганскую версию моего будущего. А вдруг?
После того, как мы уравняли шансы — они мне гадают бесплатно, я их не тащу в кутузку, я снова протянул цыганке свою руку.
— Ну, смуглявая ты моя, давай, тарахти мне про моё будущее.
Но удивительное дело — цыганка вдруг стушевалась. Увидела что-нибудь необычное в моих линиях жизни или не умеет гадать «за так»? Ей на выручку тут же пришла старшая товарка. Она перестала лузгать семечки и перехватила управление процессом.
— Давай, черноголовый, свою руку мне. Не бойся, больно не будет.
Она достаточно долго и пристально всматривалась в мою ладонь, поворачивая и так, и этак.