– Полиция! Полиция! Помогите!
Она продолжала кричать, размахивать руками, поднимаясь по лестнице от дома к дороге, стуча во все высокие заборы, пока не услышала вой сирены. Кто- то из соседей, увидев в окно безумную, измазанную кровью женщину в такой ранний час, подумал, что самое лучшее решение в этом тихом, фешенебельном районе большого курортного, турецкого города не совать нос в чужие проблемы, а вызвать полицию.
Офицер криминальной полиции Ерин Исан за время туристического сезона уставал как собака, а активный период длился с начала мая по конец октября. Выходные появлялись довольно редко и если такие дни случались, то уважаемый полицейский не брился, не чистил на ночь зубы и выходил в город на обед или выпить кофе в мятых майках и застиранных джинсах. Он жил один в съёмной квартире, в которой имелось всё необходимое, но Исан довольствовался малым, пользовался лишь автоматической стиральной машинкой, телевизором, кроватью и маленьким лэптопом. С женой развёлся давно и так же давно не видел своего сына, по которому очень скучал. По законам Турции его как полицейского, каждые пять лет переводили в другой город на новое место работы, якобы во избежание коррупционных связей. Да и какие связи? Он дорожил своей работой, хотя иногда соблазны возникали и вовсе не потому, что хотел обогатиться. Проблема заключалась в национальном характере – многие желали с ним дружить, а полицейский даже не мог позволить бесплатно отобедать в ресторане приятеля, потому что вдруг коллеги расценят это как взятку. И вот когда пришло время снова менять место жительства, жена просто забрала ребёнка, свои монатки и уехала к родителям в центральную Турцию. А Ерин отправился работать к лазурному морю, в прекрасный, курортный город на берегу Средиземного моря. Но для него не существовали прелести этого международного курорта, если за сезон полицейский выбирался пару раз с друзьями на яхте в какое-нибудь живописное место на несколько дней, то это было хорошо. Первое время Ерин сильно горевал, грустил и тосковал по семье, но круговерть в работе забирала много сил, и он заваливался спать, как только добирался до подушки.
Вот и эти два свободных дня полицейский бездельничал. Вчерашний вечер он провёл с друзьями в баре, пил много пива, заглядывался на женщин и вернулся за полночь. А сейчас в девять часов утра полицейский смотрел на себя в зеркало с неудовольствием – всего сорок лет, а седая щетина вылезла на лице и кудрявая голова требовала рук фризёра.
«К парикмахеру сейчас, а уж бриться только завтра утром перед службой».
Он умылся, почистил зубы, приготовил большую кружку кофе со сладкими булочками и уютно расположился у телевизора, чтобы узнать утренние новости. Телефон зазвонил, как всегда не вовремя.
– Доброе утро шеф. Извините, но я думаю, что вам надо приехать. У нас ещё один труп, – полицейский узнал взволнованный голос своего подчинённого Закарии, который понимал, что лишает своего шефа выходного, и как бы с сожалением продолжил. – Уж извините, но вы сами приказали, если случиться что-то похожее, сразу звонить!
– Всё в порядке, не извиняйся, говори адрес!
Через двадцать минут Ерин перелез через полосатую ленту, огораживающую место преступления, и, показав удостоверение полисмену, пошёл к дому. За спиной тихо переговаривалась толпа любопытных, стояло несколько полицейских машин и карета скорой помощи. Без суеты и лишних разговоров работали криминалисты, снимая отпечатки пальцев, рассматривая каждую волосинку и раскладывая свои драгоценные находки по пластиковым пакетикам. Он поднялся на второй этаж, нос к носу столкнувшись со своим шефом-начальником полиции. Этот пятидесятилетний мужчина был высок, строен, всегда чисто выбрит и очень нравился женщинам. Он без стеснения признавался, что является карьеристом, и мечтает быстро подняться по служебной лестнице. Ему это во многом удалось, потому что в оперативной работе коллеги считали его настоящим профессионалом. Шеф мог дать толковый совет, в случае необходимости надавить на подчинённых, и всегда использовал любую подходящую ситуацию в своих интересах. Он приветствовал Ерина кивком головы и, взяв под руку, отвёл вглубь коридора для приватного разговора.
– Послушай Исан. Это у нас уже третий похожий труп. Я буду ходатайствовать о расформиро