Подняв глаза, узнал известную эстрадную певицу Изу Кремер. Она ловким движением приколола к его петлице значок в виде цветка ромашки, чем повергла в полнейшее замешательство. Он вспомнил: в городе проводится «День ромашки» — уличный сбор средств для борьбы с туберкулезом. Дамы и барышни из общества либерально настроенных состоятельных горожан в шикарных весенних туалетах ходят по улицам с кружками и собирают пожертвования, вручая взамен такие же значки. К участию в сборе привлечены и популярные артистки. Уточкин смутился: не дать неловко, а дать-то нечего.
— Прис-сядьте, Иза Яковлевна, от-дох-х-ните… Чаш-шечку кофе?
Певица, лучезарно улыбаясь, присела.
— Я в-вас п-покину н-на м-минуточку. Б-буквально на м-минуточку!
Сергей Исаевич куда-то исчез и вскоре появился вновь. Перехватив обращенные на нее взгляды завсегдатаев кафе, актриса потрясла кружкой:
— Итак, ваши пожертвования, господа!
По дну кружки зазвенели монеты… Вспоминавший впоследствии этот эпизод актер Алексей Григорьевич Алексеев, как и другие, не скупясь, опустил пригоршню серебряных монет. Купцы расщедрились — бросали по целому рублю, а кто и по два, по три… А Уточкин небрежно, двумя пальцами, извлек из жилетного кармана где-то впопыхах одолженную двадцатипятирублевую ассигнацию, смял ее и затолкал в кружку. Алексееву его жест показался «жестом владетельного принца или, по крайней мере, обладателя нефтяного фонтана в Баку».[8]
К женщинам и их слабостям Сергей Исаевич относился с рыцарской снисходительностью. Писатель Лев Никулин рассказывает, что однажды Уточкин пришел к его отцу — директору Одесского городского драматического театра с просьбой принять в труппу знакомую актрису.
— Хорошо, — сказал Никулин-старший, — но предупреждаю: ей не придется играть главных ролей. В нашем театре есть очень хорошие актрисы.
— В-ведь я с-сам понимаю, что она такая же актриса, как я… китайский император… Но как ей сказать об этом? Все-таки женщина. Жалко![9]
Знаменитый борец-тяжеловес, двукратный чемпион мира Иван Заикин в своих воспоминаниях «На арене и в небе» рассказывает, что в первые минуты знакомства с воздухоплавателем Юзефом Древницким, прибывшим в Одессу продемонстрировать полеты на аэростате, Сергей Исаевич осведомился:
— Скажите, господин Древницкий, а как идут у вас дела? Много ли собираете с публики, оправдывают ли себя ваши полеты?
— Плохо, — печально вздохнул Древницкий. — Публика предпочитает устраиваться за оградой, смотреть бесплатно, когда шар уже поднимается. Должен сознаться, панове, что я, к прискорбию своему, прогорел. В кармане одни медяки остались. Слишком дорого мне обошелся переезд в Одессу.
— Значит, вы нуждаетесь? Может, помочь вам?
Древницкий гордо вскинул голову:
— Нет, благодарю. Я как-нибудь обойдусь.
— «Как-нибудь» не годится! Мы спортсмены и должны помогать друг другу.
Сергей собрал со всех по пятерке, вручил Древницкому двадцать рублей. Тот был растроган. Видимо, он и в самом деле нуждался.[10]
Бескорыстие, доброжелательное и внимательное отношение Уточкина ко всем, нуждающимся в поддержке, участии, — во многом, конечно, оттого, что детство у него было нелегким. В пятилетием возрасте — он родился в 1876 году[11] — лишился материнской ласки: его мать Устинья Стефановна умерла, родив младшего сына Николая. (Средним был Леонид). Вскоре заболел туберкулезом и скончался отец, Исай Кузьмич.
Став круглым сиротой, Сергей некоторое время воспитывался в семье сестры отца.[12] Родственники отдали мальчика в пансионат Ришельевской гимназии, который содержал преподаватель Р. Э. Заузе. Вскоре здесь же оказались братья Сережи. Однако ненадолго. Однажды ночью Сергею пришлось перенести страшное психическое потрясение — стать свидетелем самоубийства хозяев пансиона. От испуга мальчик онемел. Лишь несколько дней спустя к нему вернулась способность говорить, но с той поры стал он заикаться…
Добродушный и незлобивый в общении с приятелями, Уточкин не позволял себя унизить недругам, обладал обостренным чувством справедливости. Не терпел, когда сильный обижает слабого — без колебаний бросался на его защиту.
Однажды в присутствии Сергея человек крепкого сложения больно жал руку болезненному, чахоточному актеру. Уточкин подошел:
— Сейчас же отпусти его. Слышишь?
— А если не отпущу?
— Тогда я вышвырну тебя в окно.
И присутствовавшим при этом инциденте было ясно, что Сергей именно так и поступил бы, хотя состоял с силачом в приятельских отношениях, а актера видел первый раз.
[8] Алексеев А. Г. Серьезное и смешное: Полвека в театре и на эстраде. — М.: 1967, с 79―80.
[9] Никулин Л. Годы нашей жизни. — Наш современник, 1964, № 11.
[10] Заикин И. М. В воздухе и на арене. — Куйбышев: Кн. изд-во, 1965, с. 11.
[11] Уточкин родился в доме № 23 по Успенскому переулку (ныне переулок Владимира Деготь).
[12] Точная дата рождения С. И. Уточкина установлена недавно. В церковной книге Успенской церкви Херсонской духовной консистории в Одессе под номером 135 исследователь Г. С. Бурд обнаружил запись: «30 июля 1876 года у одесского 2-й гильдии купца Исая Кузьмина сына Уточкина и его законной жены Аустиньи Стефановны, оба православные, родился сын Сергей. Воспреемники — Маякской 2-й гильдии купец Димитрий Федорович Алексеев и жена одесского купца Параскева Агапьевна Алейникова» (Гос. арх. Одес. обл., ф 37, оп. 6, д. 92, л. 93 об.).