Авторы глубоко благодарны маршалам авиации Героям Советского Союза С. А. Красовскому и С. И. Руденко, ветеранам авиации К.К. Арцеулову, И. В. Васильеву, В. В. Дыбовскому, В. Л. Корвину, И. С. Лапоногову, Э. И. Меосу, Е. И. Погосскому, Б. И. Россинскому, М. М. Сергееву, И. И. Сикорскому, В. Г. Соколову, И. К. Спатарелю, М. Ф. Сципио дель Кампо, П. С. Шелухину, А. В. Шиукову, участникам революционных событий в Севастополе Н. П. Зеленову, И. К. Парсаданову, И. Ф. Хамину, И. Я. Щербакову, летчикам Героям Советского Союза М. Л. Галлаю, В. Г. Гордиенко, А. Н. Грацианскому, П. М. Михайлову, К. Ф. Михаленко, И. И. Шелесту, писателям А. А. Аграновскому, М. Я. Котлярскому, А. М. Маркуше, Г. И. Серебряковой, Л. В. Успенскому, М С. Шагинян, членам секции истории авиации и космонавтики Советского национального объединения историков естествознания и техники Б. Н. Воробьеву, М. А. Кочегуре, И. Е. Мосолову, И. М. Портнову, А. В. Соловьеву, П. И. Степанову-Калашникову, Н. Н. Туницкому, В. Б. Шаврову, И. Я. Шатобе, Н. С. Шевченко, С. М. Яковлеву, работникам государственных исторических архивов во Владивостоке, Киеве, Ленинграде, Одессе, Смоленске и военно-исторического архива в Москве, а также родным и друзьям братьев Ефимовых Н. 3. Королевой, Л. В. Годзиевской, А. П. Ефимовой, В. В. Королеву, А. Ф. Сергеевой, У. С. Степаненкову, В. Е. Степаненкову, Е. Г. Черненко, Е. А. Федоровой, Е. Ф. Бурмановой, А. Я. Троку, П. Я. Михайлову, оказавшим помощь в работе над книгой.

ПРОЛОГ

Нечасты дни, когда большой многолюдный город — средоточие самых разных, несхожих человеческих судеб — вдруг на время оставляет свои обыденные заботы и живет единой волнующей мыслью, единым стремлением….

Таким днем стало для Одессы 8 марта 1910 года[1]. Утром ее жители проснулись, сознавая, что сегодня они первыми в России увидят полет русского авиатора! И этот отважный — их земляк, одессит!

Его фотографии, чуть ли не аршинного размера, — в витринах магазинов, его имя — в сообщениях бойких одесских репортеров. О нем говорят в порту и на городском рынке «Привоз», на бульварах, во дворах, в трамваях. Рекламные тумбы пестрят афишами:

«…На ипподроме Бегового общества состоится единственный полет всемирного рекордсмена Ефимова на аэроплане».

Рассвет заставляет одесситов изрядно поволноваться: с моря на улицы приполз густой туман. До полетов ли нынче? Ведь даже извозчики едут по мостовой на ощупь. Но к полудню туман рассеивается. Выглянуло весеннее солнце. В городе праздничная суета, оживление. Возле перекрестка улиц Дерибасовской и Ришельевской разгоряченная публика осаждает контору банкира Ксидиаса. Здесь продаются последние, «резервные» билеты на ипподром.

С трех часов дня все дороги, ведущие на Беговое поле, заполняются шумными потоками экипажей, пролеток, велосипедов. Огромные толпы хлынули к паровому трамваю — поезду узкоколейной железной дороги. Многие идут пешком.

К пяти часам дня ипподром представляет собой живописное зрелище. Центральные трибуны и ложи заняли люди побогаче, до отказа забиты дешевые места. Внизу, вокруг беговой дорожки, разместились ученики технических училищ, кадеты и юнкера, воспитанники сиротского дома. Здесь же выстроились солдаты Одесского гарнизона. Все пространство за оградой, где только можно стоять, заполнили безбилетные зрители. Повсюду суетятся полицейские — конные и пешие. Газета «Одесские новости» сообщает, что «градоначальник мобилизовал на полеты Ефимова 380 городовых, 44 конных стражника, 32 надзирателя… Для охраны и поддержания порядка на ипподроме выделено 8 тысяч солдат».

Впоследствии пресса отметила, что «никогда за время своего двадцатилетнего существования ипподром не имел и десятой доли того количества зрителей, которое собралось посмотреть полеты Ефимова».

В ожидании «представления» зрители ведут оживленные разговоры. Интересуются биографией Ефимова: кто он, откуда, как стал авиатором. Какой-то дотошный господин, видимо купеческого звания, громогласно подсчитывает заработки пилота. Другой утверждает, что "хозяин" застраховал Ефимова на десять тысяч рублей. Кто-то радуется, что и у нас появился свой авиатор, а то все пишут об иностранцах. Находятся и злорадствующие по поводу «убитого вида» прославленного велогонщика Уточкина, который сидит среди зрителей. Целая армия репортеров чутко прислушивается к разговорам, ловит реплики, записывает диалоги: настроение публики будет завтра отражено в газетах с соответствующими комментариями.

[1] Все даты в книге, относящиеся к событиям в России до 1 февраля 1918 года, даны по старому стилю. Заграничные эпизоды датируются по новому стилю.