Но тот, к кому было обращено его внимание, выглядел соответствующе — его лысина блестела от пота, рот приоткрыт, а пальцы отстукивали подушечками нервную чечетку по столу. При этом он был старше Князева и, уверена, ненавидел его сейчас очень сильно.
— Алексей Антонович, у вас есть комментарий по ситуации? — взял голос мужчина, сидевший так, что мне не было его видно прежде. Пришлось слегка податься вперед.
Говоривший оказался единственным в деловом костюме помимо Князева. И ему в глаза вообще не хотелось смотреть никогда в жизни. Что у них тут за заседание богов? Куда я попала?
— Наша ошибка, Лев Давидович. Нельзя не признать, — кивал лысый.
— Понятно, — не скрыл разочарования в голосе Лев Давидович.
— А еще мне интересно, как я должен обсуждать подробности операции с теми, кто не проходит по классу допуска, — вдруг процедил Князев, и я обнаружила, что смотрит он прямо на меня.
Спина сама согнулась под его взглядом. Я кашлянула и вжала голову в плечи.
— Ничего тебе с ними не придется обсуждать, — поднялся Лев Давидович, не придав значения раздражению Князева. — Их проинструктируют мои специалисты. А твое дело — просто указывать, что делать остальным в операционной. — Он обернулся к присутствующим. — Все могут быть свободны.
Я поднялась и уже собралась покинуть комнату вместе с остальными, когда меня вдруг окликнули.
— Лариса Дмитриевна, можно вас?
Я обернулась и увидела рядом с собой Льва Давидовича.
— Здравствуйте, — глухо каркнула, стараясь не сжаться от его непринужденного касания, призванного представить меня Волкодаву.
Да. Подходящее прозвище.
— Ярослав Сергеевич, разрешите познакомить вас с вашей ассистенткой. Лариса Дмитриевна Савина.
Наши взгляды с Князевым встретились, и у меня будто замкнуло что-то внутри. Глаза у него были какие-то почти прозрачные, а взгляд продирал холодом до мозга костей.
— Я сказал, что мне не нужен ассистент, — вдруг лязгнул железом его голос. — Уведите ее отсюда.
И Князев обошел нас и удалился, оставляя меня с широко раскрытыми глазами пялиться туда, где он только что стоял.
1