После возвращения от Лолы у меня случилась паническая атака, а затем наступила полнейшая апатия. Обработав все кровоточащие ссадины и выпив обезболивающих таблеток, я скрылась от окружающего мира в комнате и, закутавшись в одеяло, лежала целые сутки без сна, при этом ни о чем не думая. Каждая мысль обжигала огнем сознание, и прячась от этой агонии, я все больше забывалась. Словно бы мой разум сидел за рулем грузовичка и увозил меня все дальше и дальше от плохих событий. Все оставалось позади: болезнь брата, переезд родителей, переживания от предательства друзей, не захотевших иметь со мной дел, одиночество, преследующее даже в толпе, пациенты, которым не смогла помочь и убийство, правду о котором скрыла. Будь у меня одно желание, я бы попросила: пусть мой разум никогда не вернет меня к настоящей жизни.

Но он вернул. Через пять дней я проснулась с полным осознанием всего, что произошло. Каждая клеточка тела сопротивлялась и не хотела впускать в себя правду о случившемся с Филиппом. Это, как каша, которой в детстве тебя насильно пытаются накормить. Ты крутишь головой, сопротивляешься, машешь ногами, брыкаешься, отбиваешься руками, бросаешь ложку в стену и опрокидываешь на стол тарелку, но запах и вкус каши все равно успевает проникнуть в твое подсознание и остаться там навсегда.

У меня было время подумать о том, что сделала Лола. Оставлять это безнаказанным недопустимо, но после того, как она доверилась мне, честно рассказав обо всем, я чувствовала себя паршиво. Не желала ей ни капли зла и понимала, что именно с ней произошло. Светлана оказалась права, когда сказала, что я – не судья и не палач. Теперь нужно все сделать правильно.

Когда я вернулась в реальность, то сразу позвонила Леониду. Он назначил на сегодня встречу в каком-то ресторане. Эд все утро бегал вокруг шкафа, заставляя меня примерять то одно платье, то другое, на что я лишь отмахивалась. На мой вопрос, для чего он устраивает это, следователь ответил, что хоть раз хочет закончить наш разговор.

Ровно в семь вечера я подъехала по адресу, указанному в смс. Он уже ждал меня внутри: весь при параде, в деловом костюме с галстуком и начищенными до блеска туфлями. Мне же на этот раз нечего ему противопоставить: ни грамма макияжа и поношенная одежда свободного кроя. Мы были не похожи сами на себя и стеснялись этого, неловко переминаясь друг перед другом с ноги на ногу. Ситуацию спас подошедший официант, проводивший нас к заранее забронированному Леонидом столику. Мы молча сели на противоположных краях стола и уткнулись в принесенные меню, каждый в свое. А потом, как бывает, в кино, случайно одновременно подняли голову.

– Я уже выбрал, а ты? – спросил он, не отводя гипнотический взгляд.

– Думаю, да.

Лео нажал на кнопку вызова официанта.

– Готовы сделать заказ? – спросил молодой юноша, который сразу напомнил мне о Лоле.

Он заказал блюда с труднопроизносимыми названиями, которые просто невозможно запомнить и повторить с первой попытки.

– А мне карбонару и мохито, – озвучила я свой заказ.

– Хотел купить тебе цветы, – с некоей робостью в голосе начал Лео, – но Эд посоветовал не делать этого.

– А зачем цветы? Мы что ли на свидании?

Он заметно нервничал и не знал, что ответить. Спасу Лео, пока он не треснул от задумчивости.

– Я шучу. Правильно, что не купил.

– Как ты вообще себя чувствуешь, Ева? Эд толком не объяснил, что с тобой случилось.

– А что он тебе сказал?

– Что-то вроде: «Она не может сейчас говорить, думаю, это пройдет через какое-то время». Он держал меня в курсе, но мне как-то все равно было тревожно, – его приятный и ласковый голос стал взволнованным.

– Сейчас все в порядке, – заверила я его, по-настоящему смутившись подобной заботы.

– Точно?

– Не переживай.

Лео как-то неуверенно кивнул, но допрос с пристрастиями о моем самочувствии прекратил. И начал новый.

– Расскажи, как прошла твоя юность?

– О-о-о, – протянула я, – нужно сказать официанту, чтобы добавил в мой мохито алкоголь.

– Я снова задел неудобную тему? – следователь выглядел смутившимся и огорченным.

– Вся моя жизнь – одна сплошная неудобная тема.

– Это как?

К нам подошел официант, расставил на столе блюда с напитками и быстро удалился.