Мы посмотрели друг другу в глаза, даже не думая отводить взгляда.

– Пригожусь, – уверенно заявил он.

– Ну, раз так, жди завтра звонка.

Он кивнул и наконец-то отвернулся.

– Мы с твоим братом собирались посмотреть фильм. Ты с нами?

Я отрицательно покачала головой, накладывая себе еду в тарелку.

– Нет, спасибо. Поем у себя в комнате, а потом лягу спать. До завтра, Лео.

Он, видимо, хотел что-то сказать, но передумал и лишь улыбнулся напоследок.

Есть мне на самом деле не так уж и хотелось. Я один раз надкусила пиццу, съела пару наггетсов и около десяти картофелин фри. А потом просто легла на кровать и уставилась в потолок. Несколько лет назад мы наклеили на него светящиеся звезды, о чем иногда приходилось сожалеть. Тяжело заснуть, когда над твоей головой подобие звездного неба. Я непроизвольно останавливала на них взгляд и не могла оторваться по несколько часов. Кто-то верит, что людские души переселяются в тела животных, кто-то считает, что они оказываются в неживых предметах, а я предпочитала думать, что души перерождаются в звезды. Почему бы и нет, собственно. Банальности мне не занимать, но куда приятнее думать, что однажды станешь яркой звездой, чем твердым камнем. «Интересно, а кем стал Филипп?» – подумала я и погрузилась в глубокий сон.

Та самая песня

Лилия позвонила рано утром и предложила приехать вечером. Я сразу призналась, что Лео приедет со мной, она не возражала. Следователь ни на что уже не рассчитывал. Вчера мне показалось, что он опустил руки и утратил всякую надежду на раскрытие дела. У нас в центре тоже бывают случаи, когда лечение не дает желаемых результатов. Это – самые тяжелые дни в нашей работе, когда нас посещает осознание нашей бессильности. Всегда есть и будут вещи, заставляющие нас ощущать себя беспомощными, и мы вовсе не должны пытаться им противостоять. Я предпочитаю их прожить и двигаться дальше. Но не в случае, когда речь идет об убийстве.

Мы с Эдом еще находились в сонном состоянии, когда в дверь постучала Светлана. Каждое воскресное утро она готовила вкусный сладкий завтрак и приходила разделить его с нами. Сначала это были тортики с разными видами крема: заварным, сливочным, масляным, творожным и сметанным. Затем она переключилась на пирожные и печенье. Сегодня нас ждал шоколадный кекс, который назывался муалё (французский десерт). Брат сразу накинулся на угощение, и к тому времени, когда я приготовила чай, он наелся до такой степени, что покатился в свою комнату, не скупясь на благодарности и комплименты повару.

Когда Эд скрылся из виду, Светлана, по обыкновению, начала расспрос.

– Объясни уже, что у вас происходит?

Мне удавалось оставлять все в тайне, но после нападения на Эда, соседку допрашивали полицейские, что не на шутку ее встревожило.

– Если с самого начала, то… – про себя я лишь надеялась, что не напугаю ее этим рассказом. – Филиппа из моей группы убили.

Когда все закончилось, и история оказалась поведанной от начала и до конца, Светлана лишь тяжело вздохнула и отпила из кружки чая. Никакого ужаса и страха в ее глазах.

– Почему это не дает тебе покоя, Ева? – она странно смотрела на меня, с каким-то пугающим интересом.

– Вы так смотрите, будто мысли пытаетесь прочесть.

– Убийство – это страшно и неправильно, но это – тоже смерть. И мы должны верить, что после таких мук Филипп обрел покой.

– А если нет? Может, он стоит прямо сейчас рядом со мной и говорит: «Ева, действуй!», а я тут расселась с вашим кексом и спокойно пью чай, пока его душа терзается.

– Милая, – соседка протянула руку, и я, не колеблясь, сразу положила на нее свою ладонь, – А судьи – кто? Не ты ли?

– Я всего лишь помогаю полиции.

– Да, но почему ты им помогаешь? Ты даже не знаешь, кого ловишь.

– Убийцу. Или вы забыли о шестой заповеди?

Она тепло улыбнулась и сильнее сжала мою ладонь.

– И мы с тобой знаем, что ждет убийцу. Мне не нравится другое в этой истории, Ева.

– Что-то более ужасное, чем убийство человека?

– Да, твой гнев и стремление к отмщению. Уж не смерти ли ты ему желаешь? Не забыла ли ты, что речь идет о живом человеке? И о том, что не тебе его судить.

– У вас всегда все такое… – я убрала ладонь, – черное и белое.

Светлана махнула рукой и поднялась с места.

– А у тебя разве нет? Сидишь здесь и осуждаешь человека, не зная, что произошло на самом деле. Если считаешь, что в жизни полно других красок, тогда узнай, какими цветами окрашена жизнь убийцы, – она направилась к выходу. – Как узнаешь, расскажи и мне его историю. Доедайте кекс, в следующий раз у меня по плану запеканка.