– Сон поможет тебе расслабиться. Нужно чаще отдыхать, дочка, – сказала мне мама перед сном, а затем, как в детстве, поцеловала в макушку и вышла из комнаты.

Я не знала, зачем приехала. Наверное, после всех этих кошмаров, мне захотелось снова почувствовать себя ребенком, который никому и ничего не должен. Как было бы здорово остаться в этой теплой постели навсегда, забыть ту жизнь и начать новую. Другую, совсем не похожую, на прошлую. Я бы стала ветеринаром или продавцом в зоомагазине. В любом случае, это должно быть связано с животными. Я бы дарила им любовь, а они отвечали бы мне тем же. И все в этом новом мире было бы проще простого.

Счастливое будущее

Первым делом по возвращению домой я пошла в полицию, чтобы поговорить с Леонидом о Яне. После нападения на нашу с Эдом квартиру все завертелось так быстро, что все, что держалось в голове до этого, в мгновенье вылетело из нее. Как только я вошла в его кабинет, он поднялся с места, будто перед ним стояла какая-то важная персона.

– Уже вернулась, значит, – сказал следователь, без стеснения осматривая мой внешний вид.

– Из-за того, что случилось дома, я забыла поговорить с тобой о чем-то важном.

– Присаживайся и рассказывай, – он жестом указал мне на стул.

Сколько мысленно ни репетируй речь, когда начинаешь говорить, все выходит из-под контроля. Эмоции захватывают управление, а слова опережают мысли. Так что, решив даже не пытаться подбирать правильные выражения, я просто заговорила.

– В уголовном кодексе есть информация о сроках давности преступлений. У преступлений средней тяжести этот срок составляет шесть лет. Правильно?

Лео не скрывал удивления, он даже налил себе в стакан воды из графина, будто чувствовал, что его ждет непростая беседа.

– К чему ты клонишь?

– Я знаю секрет Даяны.

– Откуда? – в его зрачках заиграли огоньки любопытства.

– Она мне рассказала.

Он скрестил на груди руки.

– Вот так просто взяла и все тебе выложила?

– Дело о поджоге ее родительского дома будет раскрыто, если она во всем признается, но она не сделает этого, пока не будет уверена, что это не разрушит ее текущую жизнь, – я поджала губы, размышляя, не сболтнула ли ему чего-то лишнего. – Если учесть срок давности преступле…

– Ева, – он перебил меня на полуслове.

– Что?

– Пока ты отсутствовала, Яна пришла к нам и во всем созналась. Я не могу раскрыть деталей, ведь дело о поджоге даже не мое, но уверяю тебя, что все хорошо.

– Созналась? Как? Почему? – от удивления у меня сбилось дыхание.

– У меня возник тот же вопрос. Она ответила, что один важный для нее человек перестал ее узнавать. Якобы, защищая свой секрет, она изменилась в худшую сторону. Что-то вроде того, – он кивнул сам себе. – Ты что-то знаешь об этом?

Я грустно улыбнулась, вспоминая, с каким разочарованием в голосе произнесла эти слова. Иногда полезно говорить от сердца, не стесняться в выражении подлинных ощущений и не бояться озвучивать собственное мнение. Искренне сказанное, похоже, куда лучше и быстрее доходит до окружающих. Может, в этом и была моя проблема? В том, что никогда не бываю честна даже с собой.

– Вижу, ты сыграла не последнюю роль в ее признании, – сказал Леонид, заметив мою задумчивость, – однако, это не приблизило нас в раскрытии текущего дела. Убийца по-прежнему на свободе, у нас даже нет подозреваемых.

Мне хотелось ему помочь, но в глубине, воспаленного в последнее время, сознания, я знала, что это на самом-то деле вовсе не моя проблема. Само нахождение здесь, в полиции, не моя обязанность. Расследование этого дела – не мое бремя. У меня есть долг только перед собой и моими пациентами. И я понимала, что сделала все возможное и невозможное, и даже больше.

– Лео, если у меня появятся идеи или новые зацепки… – тихо начала я, но он, кажется, все понял по одной лишь моей извиняющейся интонации.

– Ева, ты с самого начала не должна была в этом участвовать. Нам не стоило тебя в это втягивать. Я буду только рад, если ты сможешь избавиться от этого хомута на шее в виде… меня и этого дела.

У меня вырвался непроизвольный смешок.

– Это оказалось опасным, но очень захватывающим путешествием. Надеюсь, не прощаемся.

– Надеюсь, что нет, – он впервые за все время нашего знакомства улыбнулся настолько широко.

Из здания полиции я вышла с чувством выполненного долга, но жизнь продолжалась, и у меня на этот день запланирована еще одна встреча.

Лола с Тимой ждали меня у входа в больницу. В последние дни на улице резко похолодало, и ребята стояли, кутаясь в теплые шарфы, скрывающие их шеи и нижнюю часть лиц. Они увлеченно болтали, когда я подошла и прервала их разговор.

– Готовы идти?

– Надеюсь, она не будет сильно злиться, что мы вот так заявились, – ответила Лола, поправляя взлохмаченные ветром короткие волосы.

Тима держал в руках горшок с комнатным растением.