Моя дочка не понимает, почему ее мама так часто плачет в последнее время. Я и сама толком не разобралась еще. Знаю только, что мне очень грустно. Наша группа для меня, как вторая семья. Мы же вшестером столько времени провели вместе! Это только кажется, что мы все незнакомцы. Это не так. Совсем не так. В моей жизни случалось не так много потерь, я не привыкла к присутствию смерти рядом с собой. Мне теперь все время кажется, что она ходит за мной, преследует и хочет забрать кого-то еще. Наверное, твоя гибель вызвала у меня очередной рецидив, но это не страшно. Не переживай об этом. Я справлялась и с куда более страшными состояниями.

Есть и смешные моменты. Мой муж решил, что мы с тобой были любовниками. Ты и я. Забавно, да? Он поднимает мне настроение подобными подозрениями. А еще у меня есть дочь. Ты же знаешь, что это такое. Стоит ей взглянуть на меня, как мир сразу становится светлее.

Я подозревала, что ты причастен к пожару в доме моих родителей. После разговора с Евой мне показалось правильным пойти в полицию и поделиться с ними этими мыслями. Оказалось, что ты тут совсем ни при чем. И мне стоило поблагодарить тебя, а не считать преступником.

Ты был, словно плохая собака. Когда в доме появляется лужа, сразу думают на тебя. И неважно, сколько еще в доме живет собак. Для всех это всегда будешь ты.

Но не для меня. Я больше никогда не подумаю о тебе ничего плохого. Обещаю.

Твоя Даяна.

Выглядело так, будто это письмо предназначено не только Липпу, но и мне. Я хотела, чтобы она рассказала следователю о своих подозрениях, и она это сделала.

Убийство, если оно являлось запланированным, а именно таким его считает полиция, должно дать убийце положительные эмоции. Яна же выглядела и вела себя, как подавленный, переживающий не лучшие времена, человек. Разве она может быть к этому причастна?

Следующее письмо от Лолы.

Знаешь, я верю, что ты сейчас где-то рядом, читаешь каждое слово, которое появляется на бумаге. Поэтому, передаю тебе привет.

Да уж, какое там. Наверняка, ты там очень занят. Встретился с другими умершими. С Куртом Кобейном, например. Может, прямо сейчас ты играешь ему на гитаре, а он напевает Lithium. Как там поется? «Поставь мне свечку и помолись. Я Бога встретил».

Иногда мне тоже хочется оказаться там. Не пугайся, у меня все под контролем, но в некотором роде я тебе завидую. Ты ведь там сейчас, возможно, с кем-то из умерших родственников. Или встретил там новых друзей? Там-то точно тебя никто не осуждает и ни в чем не винит.

Я передала Еве блокнот с рассказами. Там есть и твой. Тот, что мы написали вместе. Ты же не против этого? Она, кажется, переживает из-за случившегося, и за то, как это может отразиться на остальных. Яна плакала после твоей смерти, а Свят искусал все ногти. Печально, когда такое происходит, но в жизни случается много плохого, не так ли? Я верю, что мы должны собраться и преодолеть это все вместе. Теперь наша группа обязана сплотиться и стать дружнее. В память о тебе.

Письмо Лолы вызвало у меня улыбку. Нужно будет передать ее лечащему врачу, что у нее наметился прогресс. Она учится принимать сложности, как данность, и только затем решать их. Ее взгляды кажутся реалистичными, не затуманенными пеленой пессимизма.

Письмо Эли не короткое и не длинное. Она явно не особо хотела его писать, но ей точно есть, что сказать. И из текста это хорошо видно.

Окей. Мне эта идея не нравится от слова СОВСЕМ. Будем честными, Липп. Мы не были друзьями, а ты мне никогда не нравился. Я не знаю, специально ты хотел спалить свою дочь или это случайность, но ты все равно засранец. Вовсе не обязательно вести себя по-свински, если жизнь плохо обошлась с тобой. Не поверишь, но не только тебе пришлось тяжело. Наша шестерка, остальные пациенты в центре, люди в нашем городе и весь этот сумасшедший мир – абсолютно все от чего-то страдают. От неизлечимых болезней, от безответной любви, от внешних уродств, от физических увечий, от непринятия себя, самоненависти и саморазрушений. Кто-то сирота, кто-то потерял все деньги и остался на улице ни с чем, кто-то не может родить ребенка, а у кого-то ребенок умер. У кого-то все будет хорошо, и все еще можно исправить, а для кого-то уже все потеряно. Ты не знаешь человека и никогда не узнаешь, от чего он страдает. Он сам тебе честно никогда не расскажет. И я никому не говорю. И ты не говорил. А нам всем стоило это делать. Стоило говорить, а не ругаться. Стоило делиться тем, что на душе. Своими постоянными шутками и издевками ты лишил меня и других возможности говорить. Ты лишил нас слова. И, конечно, так нельзя говорить, но может теперь, когда тебя не стало, у нас что-то получится.