– Такие события сбивают с толку, а когда ты и так непрочно стоишь на ногах, то они буквально валят тебя и уносят далеко-далеко отсюда. Каждый из вас справляется с потерей Липпа по-своему. Кто-то, – я посмотрела на Яну, – не сдерживает слез. Кто-то, – теперь мой взгляд перешел на Свята, – всячески избегает этой темы, словно от разговора о смерти можно чем-то заразиться. Думаю, будет правильно, если сегодня вы напишите ему письмо.
– Прощальное? – уточнила Лола.
– Не обязательно. Вы можете поделиться с ним чем-то, что происходит сейчас в вашей жизни. Можете рассказать, как себя чувствуете, о чем в последнее время думаете. И, конечно же, да, вы можете с ним попрощаться.
Спустя минуту они, никак не комментируя задание, направились к столу, где их ждали, подготовленные мной, стопка бумаги и десяток ручек.
На написание писем у них ушло сорок минут. Я замечала, как они задумчиво почесывают голову, перечитывая написанное, и как неподвижно сидят, смотря в стену. Это не так легко, как может показаться на первый взгляд. Они сейчас, видимо, чувствуют ответственность, потому что это последнее, что они могут сказать Филиппу. Это их шанс посочувствовать ему и извиниться. Например, за то, что убили его.
Общение со следователем явно не шло мне на пользу. Я становилась такой же подозрительной. Скоро у меня, вероятно, разовьется паранойя, откуда недалеко до синдрома отрицательного двойника, на которого можно будет повесить убийство. Как вообще люди, работающие в полиции, верят хоть кому-то? И есть ли на самом деле хоть один человек на всем белом свете, кому можно стопроцентно доверять?
Многие пациенты в нашем центре были абсолютно уверены в своих близких. В том, что они их не бросят и никогда не оставят, но они все равно бросали и оставляли. Уходили и никогда больше не возвращались, оставляя своих матерей, отцов, сестер, братьев, сыновей и дочерей, справляться со всем в одиночку. Оказывается, совершенно неважно, кем тебе приходится человек, и насколько близкие у вас отношения. Когда случается трудность, не имеет значения какая, все разделяется на «до» и «после» не только для нас, но и для тех, кто находится рядом. Некоторые из них совсем не готовы вступать в это «после». Они, не желая сталкиваться с серьезными проблемами, навсегда остаются пленниками жизни «до». Вот так мы и теряем тех, кто, как нам казалось, всегда будет рядом. Так мы с Эдом лишились родителей.
Письма написаны и лежат прямо передо мной. Я пообещала, что когда-нибудь мы придумаем, как поступить с ними дальше. Эля предложила их сжечь, ведь Филиппу такое явно пришлось бы по душе, а Яна поспорила с ней, заявив, что огонь разрушил его жизнь. Меня же, на самом деле, интересовало то, что можно найти в этих письмах. Если кого-то из ребят мучает совесть, то где-то это обязательно проявится. Чувство вины просто обязано просочиться наружу.
Несмотря на время, которое они потратили на написание, текста на бумаге оказалось не так уж много. Закрытость – общая черта нашей группы.
Начать я решила с самого короткого письма от Тимы.
Привет. Ева попросила нас написать тебе. Думаю, сам бы ты такого не захотел, но мы этого уже не узнаем. На самом деле, именно это меня и расстроило. То, что я не успел тебя толком узнать. Мы столько времени провели на встречах, молча смотря друг на друга. У нас было столько возможностей поговорить, а мы их все упустили. То, как ты вызвался мне помочь, реально крутой поступок! На игре с друзьями в боулинге я пару раз выбил страйк, за что мне даже похлопали. Теперь дела в институте идут лучше, со мной все здороваются. Это очень приятно, когда тебя не избегают. Мне жаль, что кто-то убил тебя. Жаль, что я избегал тебя, ты не был плохим парнем. Ты был таким же, как и я.
Похоже, Тима находился под большим впечатлением после того, как Липп помог ему, но мне совсем не понятна концовка. С чего вдруг он решил, что они похожи? Тиму избегают потому, что он сам себе на уме, всегда витает в собственных мыслях, чересчур беспокоится об учебе, всегда максимально собран и сконцентрирован. Таких считают странными одиночками, которые не очень-то жаждут общения с другими людьми. Филиппа же избегали потому, что боялись. По-настоящему страшились того, что он мог сделать. Где тут схожесть?
Следующее письмо от Яны. Оно было настолько мокрым от ее слез, что в некоторых местах потекли чернила.
Дорогой Филипп!