Но в тоже время под сенью лесов было как-то спокойно, умиротворенно, загадочно… Здесь люди говорили на языке кормилицы княжича и повторяли ее сказки – но в отличие от Хедебю, в землях ободритов эти сказки словно оживали! Ступи в лес без взрослого проводника – и леший закрутит, завертит, заманит в темные чащобы; выйди в полночь к реке иль озеру – и успеешь заметить сверкнувший в лунном свете русалочий хвост!

А иного сластолюбца прекрасные до пояса девы заманят в воду сладкими голосами и красотой нагих тел… Чтобы после схватить его и утянуть на самое дно, в самый глубокий и темный омут водяного!

Конечно, все это были страшилки для малых детей и отроков чуть постарше – чтобы сами не лезли в лес, рискуя заблудиться, чтобы не совались лишний раз в воду без присмотра взрослых, рискуя утонуть.

С другой стороны, бывало всякое. И даже взрослые мужи и жены шепотом рассказывали друг другу жуткую быль о лично пережитом им ужасе встречи с лешим аль какой кикиморой… Впрочем, изредка посещающие двор Славомира священники франков (убеждавшие князя разрешить им проповедовать среди славян), однозначно утверждали одно – все эти лесные и речные духи есть нечисть. Что это бесы, принимающие облик привычных воображению ободритов тварей, что они всеми силами стремятся погубить человека и его бессмертную душу…

Но священников при дворе Славомира не очень-то и привечали – хотя «дядя» Харальд относился к ним с куда большим почтением, и внимательно слушал их проповеди. Но даже сам «Ворон» в свою бытность конунгом не решался открыто креститься – и уж тем более он не посмел бы навязать данам христианскую веру! Может быть, Клак и хотел бы разрешить проповедовать в своих землях, но просто не успел – Ингинги опередили его, выбив из Ютландии.

В свою очередь дядя Славомир (настоящий дядя по крови!) был не особо-то и рад гостям-данам. Да, он был вынужден принять их, так как Харальд был ставленником Карла Великого – а сами ободриты вошли в столь тесный союз с франками, что уже не могли не помочь Скьёльдунгам… И все же Славомир обязал Харальда называть Рюрика собственным племянником – потому-то славянам княжич был представлен как член семьи Скьёльдунгов по крови.

И не Рюриком – а Рёриком на манер данов.

Причем в этот же период сам мальчик осознавал себя именно даном – даже не задаваясь вопросом, почему так хорошо владеет речью ободритов. И почему вообще его кормилице разрешили учить ярла языку славян…

Конечно, Харальд и Регинфрид жаждали отомстить Инглингам и вернуть свои владения. Постепенно в землях ободритов собирались преданные им ярлы – успевшие бежать… А сами братья отправили послов к Карлу Великому, прося у него военной помощи против врага.

И ведь император обещал помочь!

Вот только он умер раньше, чем успел сдержать слово…

А ведь многие сторонники Скьёльдунгов не успели покинуть Ютландии. И одного за другим верных им ярлов убили или изгнали – лишив земли, людей и нажитых еще предками богатств… Харальд и Регинфрид надеялись помочь хотя бы уцелевшим соратникам – а осознав, что помощи от франков не предвидится, они рискнули на дерзкий удар с имеющимися силами.

Тем более, что со смертью Карла Славомир был готов уже силой изгнать данов из своей земли!

Впрочем, в этом не было особой вины верховного князя – но после вторжения Гудфреда его ободриты крепко недолюбливали данов… Хотя речь скорее шла про откровенную ненависть – причем дошло уже до ночных убийств зазевавшихся гуляк, посмевших пристать к кому-то из славянских женщин.

Правда, Харальд и Регинфрид долго не могли сойтись во мнение, как им действовать. Младший брат предлагал собрать всех, кого возможно – и сразу плыть на Зеландию, желая положить конец войне одним ударом по ставке Инглингов! Однако старший брат справедливо сомневался в том, что столь большое число кораблей удастся незаметно для врага подвести к острову. А ведь если сыновья Гудфреда сумели бы бежать, история их возвращения с войском свеев вновь повторилась бы…

В итоге Харальд сумел навязать Регинфриду свою задумку. На все имеющееся у них серебро Скьёльдунги наняли воинов с Руяна – и, собрав две тысячи ратных мужей (около полутора тысяч хирдманов-данов и пятисот наемников-русов), братья внезапным ударом отбили Хедебю!

Вот только задумка Клака также дала сбой – ибо разоренный свеями юг Ютландии смог дать ему слишком мало воинов. Навстречу Инглингам, спешащим к эмпорию с трехтысячной ратью сторонников-данов, Скьёльдунги вывели лишь две с половиной тысячи хирдманов, варягов-русов и бондов… Впрочем, те храбро и стойко сражались – пока в самый разгар сечи в их тылу не показалось с десяток свейских драккаров, поднявших по реке…

И пять сотен свежих хирдманов врага ударили братьям в спину!