Между тем, Старый продолжил раскатывать хирдмана:

- Или ты думаешь поберечь Рюрика? Зря! Ты был в бою, ты знаешь, что такое смерть на острие клинка, что такое смерть на лезвие секиры! Ты отнял чужую жизнь, спасая свою! Но теперь, Збыслав, ты должен драться так же яростно и умело, как в той сече – чтобы твой ярл научился, наконец, противостоять настоящему воину! Не молокососу, играющему с ним в поддавки – а воину! Иначе встреча с опытным и умелым врагом станет для Рюрика последней…

Збыслав не нашелся, что ответить. Да, он бы мог ударить хитрее – и подготовить свою атаку так, чтобы наверняка добиться цели. В конце концов, острие его лангсакса специально затуплено – а молодые воины дерутся в учебных схватках во всей возможной броне! Правда нисколько для того, чтобы защититься от случайного удара, достигшего цели – а чтобы мужи привыкли к тяжести шлема и кольчуги, чтобы ощущали их вес привычным в драке…

Но ведь в единственной сече, что Збыслав успел пережить, особо и не было хитрых атак и честного поединка двух воинов – зачастую, все заканчивал один точный и верный удар! Порой нанесенный в спину или в бок… Собственно, именно такой удар дружинник только что и нанес, совсем не сдерживая руку! Но Ольв был неумолим – и у него была своя правда: ведь на долю молодого ярла могут выпасть и хольмганги с опытными, искушенными в брани бойцами…

Да и на долю Збыслава тоже.

Впрочем, Рюрик не особо-то и вслушивался в брань опытного херсира – все же таки Старый раскатывал не его, а друга… Нет, все внимание молодого ярла было обращено в сторону Харальда – мимоходом заглянувшего на площадку, подготовленную для всевозможных воинских упражнений.

Собственно, именно поэтому княжич так сильно волновался – хотя приём, что он использовал в учебной схватке с гридмаром, был давно отточен им до абсолютного совершенства. Но проиграть на глазах «дяди»… Это поражение стало бы сильнейшим унижением для Рюрика! И потому в душе он очень переживал, отчего мог ошибиться в выполнении даже разученного приема…

Конунг встретил взгляд Рюрика легкой улыбкой – кажется, ему также вспомнились их давние детские игры с деревянными мечами, в коих «Ворон» старательно уступал мальчику… Увы, время тех игр давно кончилось – да и сам конунг теперь редко уделяет время племяннику.

Теперь-то у него есть настоящий сын и наследник, Годфрид Харальдссон – и ему на днях исполняется уже шесть полных лет!

Конечно, где-то в глубине души Рюрика поселилась обида и даже некоторая зависть к «брату» – но сын Годолюба не давал ей ходу. Тем более, что сам Годфрид души в нем не чаял! И уже сам княжич (как Рюрик стал именовать себя, узнав всю правду о родителях) с охоткой сражался с Годфридом на деревянных мечах – как когда-то играл с ним сам Харальд… В конце-то концов «дядя» уже семь лет как стал полноправным конунгом – и ему редко удается самому поиграть с сыном. Пусть и правит «Ворон» лишь в южной Ютландии – разделив власть с Хориком Гудфредссоном, сыном Гудфреда.

Сыном убийцы Годолюба!

Впрочем, власть с Хориком (как и саму Ютландию) Харальд разделил отнюдь не мирным путем…

После столь давней победы над Сигфредом, братья-Скьёльдунги успели разок сплавать в Британию, хорошенько разорив ее побережье. Но уже на следующий год в Ютландию вторглось большое войско свеев, ведомое младшими Инглингами – сыновьями Гудфреда! В отличие от двоюродного брата, павшего от руки Регинфрида, они не тянули время, собирая сторонников-данов. Тем самым подарив столь ценное время и Скьёльдунгам… Нет, они сразу ударили по Хедебю, переплыв пролив Каттегат – ударили всей мощью собранного в Скании войска!

Харальд и Регинфрид просто не успели собрать преданных им ярлов. И, понимая всю безнадежность неравной битвы, они были вынуждены бежать с личными дружинами… Да хирдами лишь немногих своих сторонников.

Бежать к Славомиру – верховному князю ободритов!

…Рюрик очень плохо помнил события тех дней. Да и сколько ему тогда было? Лет пять? В памяти княжича отпечатался лишь страх. Большой страх перед неизведанной напастью, от которой не смогли защитить даже такие большие и сильные дяди – и их многочисленные хирдманы…

Еще он хорошо запомнил, как вдруг разволновалось море. Как поднялись на воде волны, перехлестывающие через планширь драккара! И одна из таких волн подхватила мальчишку, потянув его за борт… Харальд лишь в последний миг успел схватить Рюрика за руку – после чего спешно привязал «племянника» к гребной скамье, кляня себя за недогадливость…

В землях ободритов Рюрик провел несколько долгих лет – и, в общем-то, ему там понравилось. Конечно, вдали от моря было непривычно – а угрюмая крепость Микилинбор, да выросшее вокруг нее поселение показались мальчику куда меньше и мрачнее такого людного Хедебю, веселого своей беспечной торговлей.