Франкские всадники бронированы не хуже отборных славянских дружинников – а некоторые облачены в диковинные «чешуйчатые» панцири. И вновь наследие Рима – ведь именно римская конница была защищена лорикой скваматой! Хотя сами римляне подсмотрели ее у древних скифов… Но в тот день маленький Годолюб ни знал ни того, ни другого.

Он лишь зачарованно следил за тем, как франки истребляют фирдманов…

Вообще-то саксы могли противостоять натиску всадников. Если бы самые молодые и неподготовленные ополченцы (благоразумно спрятанные в задних рядах), сумели бы вовремя развернуться да сцепить щиты, ощетинившись копьями… Но в том-то все и дело, что самые молодые и неопытные ничего подобного сделать не догадались – а личное мужество отдельных храбрецов не сумело переломить ход боя. Неожиданный прорыв на правом крыле саксов и всадники в их тылу, умело истребляющие молодежь… Этого оказалось достаточно, чтобы окруженные с двух сторон фирдманы забыли о воинской чести – и бросились бежать!

Истребляемые в спину как франками, так и ободритами…

В тот славный день отмщения саксы потеряли три четверти своего войска. Да, кое-где нордальбинги еще продолжали сопротивление – но в целом, они уже ничего не могли противопоставить союзу Дражко и короля Карла (принявшего титул императора спустя восемь лет).

И да, Карл «Великий» сдержал слово, а его награда оказалась воистину достойна будущего титула! Ведь франки ограничили торговлю своих купцов – и выселили саксов из Нордальбингии, отдав эти земли славянам. Вековая вражда, уходящая корнями в дремучую древность, завершилась решительной победой ободритов!

За такую победу не зазорно осушить и полный кубок хмельного меда…

Но стоило Годолюбу чуть прийти в себя, сбросив хмельное наваждение, для очередной здравицы поднялся Добран – могучий воин из племени ильменских словен, вожак личной дружины новорожденного сына. Вот так вот – сын Рюрик только родился, а у него уже есть собственная дружина! Да еще какая… Каждый из трех с лишним десятков гридей, прибывших в сопровождении невесты Умилы, был облачен в кольчугу – и необычной формы конический шлем. Но наибольший восторг вызвали топоры словен из особого «харалужного» сплава, обладающие каким-то светлым, практически белым отливом! Добран как-то проговорился, что ильменские кузнецы куют их с добавлением «небесных» металлов – а закаляют оружие в самую редкую, свирепую стужу.

И тесть Гостомысл в качестве одного из свадебных даров прислал Годолюбу точно такую же секиру…

- Я поднимаю этот рог за молодого Сокола, за сына нашего князя! Гойда!

- За Рюрика!!!

Все собравшиеся в просторной княжеской гриднице мужи поднялись с широких лавок, почитая необходимым поддержать здравицу чужака. Последний же лихо запрокинул голову, прижав к губам рог – и не отрывался от него, не осушив кубок целиком! И лишь после словен хмельно поморщился, едва-едва качнувшись на носках; при этом продолговатый шрам, оставленный на лице Добрана свейской секирой, сжался каким-то уж совсем причудливым образом…

Да, свеи в последние годы крепко взялись за ильменских словен. По первости они опустошали прибрежье частыми набегами небольших ватаг на двух-трех драккарах. Вождь ильменских словен Буривой еще как-то пытался отражать мелкие набеги, иногда даже настигал свеев и отбивал полон… Но в этих схватках он раз за разом терял лучших своих дружинников.

А затем свеи вторглись в землю словен с большим войском – и разбили поредевшую дружину Буривоя да наспех собранное им ополчение на реке Кюмени. После чего захватили стольный град словен Ладогу, переименовав в Альдейгьборг…

И ведь это было только начало.

Сделав Альдейгьборг опорной твердыней для новых набегов, свеи стали проникать далеко на юг и восток, грабя многочисленные поселения восточных славян – ведь их возводят вдоль рек, где земля плодороднее. И последнее обстоятельство оказалось весьма удобно для морских разбойников, следующих по рекам на драккарах и захваченных ладьях! Нападая внезапно, зачастую превосходя защитников числом, свеи истребляли мужчин в схватках – и едва не поголовно бесчестили, а после обращали в рабство женщин… А заодно и их детей.

Причем после каждого успешного похода разбойники приносили в дар воинственным богам множество рабов, истребляя порой под сотню жертв разом!

Однако разобщенные восточные славяне, живущие наособицу, под ударами жестокого ворога стали собираться воедино. Отражать набеги свеев в одиночку, силой одного рода было невозможно – выстави он хоть сотню ополченцев, как отбиться от двух, а когда и трех сотен разбойников, внезапно налетающих с реки?!