Последние слова были произнесены с такой повелительной интонацией, мне показалось что я рядом с нашим комдивом стою.

- Простите, но что вы таки хотите увидеть? – неуверенно спросил Соломон.

Филимон подошёл и смерил чернявого таким взглядом, что тот вскочил и чуть ли не поклонился нашему Барину – теперь уже без всяких кавычек. Да, я видел, что Филимон как минимум из родовитых, если вообще не княжеского рода.

- Показывай «Копи царя Соломона», твою в три-господа-душу-бога-мать! – рявкнул он.

- Да-да, сейчас… - засуетился чернявый и, показав на дверь, сказал: - Вот! Проходите…

И первым вошел в неё. За дверью оказалась почти такая же спальня как у меня, из которой следующая дверь вела в чулан. Из-за которой доносились характерные звуки и аромат массового производства спиртного – бульканье, стеклянное позвякивание и запах продуктов перегонки. Дверь внезапно открылась и оттуда на нас пахнуло парами самогона. А ещё оттуда вывалилась эльфийка, еле стоящая на ногах. Она обвела нас всех мутным взглядом, выцепила Соломона и заплетающимся языком доложила:

- Х-хоз-зяин-ИК! М-мы з-закон-ИК-чили разливать… Агрегат…ИК! Н-на след-дующую п-парт-тию… Запускать? ИК!

- Эринния! Девочка! Сходи на балкон, подыши свежим воздухом, я сейчас! – засуетился Соломон.

- Стоять! – рявкнул Филимон. – Ты сдурел? Во-первых – окно здесь открой! Пока мы сами не надышались и не взорвались! А во-вторых, дай ей «восстановительную» пилюлю и пусть она полежит! А то! Чего удумал – она ж сейчас в таком состоянии с балкона вывалится! Ты хоть думай!

Соломон начал суетиться и выполнять указания Филимона. Ну а мы прошли в «копи». Там действительно было промышленное производство – две трети чулана занимал агрегат и три емкости с брагой. За процессом перегонки следил автоматон, а бедная помощница, которая сейчас в отключке лежала на кровати чернявого, занималась розливом готовой продукции, что рядами стояла на полу. Автоматон посмотрел на нас и снова вернулся к процессу перегонки.

А ещё я заметил, что на полке стояли бутылки с бумажными этикетками. К ним и подошел наш Барин.

- Вот, это другое дело! – сказал он, взяв с полки одну из них и прочитав этикетку. – Небось, для личного употребления?

- Ну что вы, как можно! Всё ведь исключительно для моих товарищей!

- Ты мне зубы не заговаривай! Кто в прошлый раз сивуху Рутгеру продал, а? Не ты ли? От которой он целый день отходил!

- Вы таки на меня наговариваете! Этого не может быть! Ваш товарищ наверняка купил этот шмурдяк у Рубика! Моя продукция чиста как слеза ангела!...

- Не богохульствуй мне тут! - прикрикнул на него Филимон. – К Рубику только уж совсем неимущие ходят! И товар он свой в посуду покупателя льёт! У тут – фирменные бутылки!

«Ага, «не богохульствуй»… А кто сейчас этот пассаж про «душу-бога-мать» выдал?»

- Филимон! Такие бутылки Маг-Алхимик Перрье нам всем делает одинаковые! – сказал Соломон. – Может он у того Магметки купил? Или у О’Рурка?

Виллермо подергал Барина за рукав.

- Синьор Филимон! Может, всё же уже заберём заказ?

Филимон вздохнул.

- Ладно. – он стал брать с полки бутылки с бумажными этикетками и предавать нам. – Вот эти возьмём.

Соломон с сожалением во взгляде провожал каждую бутылку.

- Сколько с нас? – спросил южанин.

- Ах, что вы! Какие деньги, это подарок…

Барин снова грозно на него глянул.

- Мы – не разбойники! Говори, израилева твоя душа, сколько с нас?

Чернявый Маг-Ученый принёс тетрадь, что-то в неё записал и показал Филимону.

- Вот, это другое дело! – пробасил он и, достав из кармана, отдал ему маленький бумажный кулёк. – Здесь вся сумма!

- Да-да… - торопливо ответил Соломон. – Вот возьмите пакеты, что бы по коридору в руках не нести!

Мы уложили покупку в бумажные пакеты и пошли на выход. Вдруг Филимон остановился, повернулся к Магу и грозно напомнил:

- Соломон! Смотри тут у меня, не доводи до греха! Ты ж ведь нас всех на праздник мог без крыши над головой оставить!

- Так, Филимон, это Алхимикам просто – лаборатория к их услугам чуть ли не круглосуточно. А нам бедным Учёным приходиться всё на дому…

Барин пригрозил незадачливому Ученому пальцем и мы, выйдя в коридор, пошли в нашу комнату, неся в руках почти двадцать литров «лучшей продукции» Соломона.