Буфет работал круглосуточно и без перерывов. В нём, за бонусные очки, продавали различную еду, закуски и спиртное. Но, как нас предупредил начальник нашей учебной группы, первые полгода здесь не будет ничего крепче вина и пива. Но мне и этого не надо было. Отстояв очередь(сегодня тут было многолюдно), я купил коробку эклеров со сливочным кремом, четыре банки сгущённого молока и, как попросил Филимон, взял четыре пачки ржаных сухариков – количество в записке не указывалось, поэтому решил на своё усмотрение.

И, через двадцать минут вернулся в апартаменты. К этому времени Виллермо, поправив своё душевное здоровье, вернулся к учёбе(чем удивил меня – знает меру!). Так же в зале(за своим столом) сидел Рутгер и штудировал учебник по космологии. Филимон, по всей видимости, ушёл в свою комнату, что мне и подтвердил Виллермо.

- Арсений… - вдруг ко мне обратился Рутгер. – Ты… не мог бы попросить свою помощницу…вести себя… поскромнее…

Закончив говорить, он покраснел.

- Что-то случилось? – спросил я.

Рутгер снова замялся, видимо не зная как поделикатней сказать.

- Она…

- Она, твоя демоница, Арсенио, уже полчаса плещется в ванной. И совершенно не стесняется того, что в ванную комнату вошёл мужчина! Наоборот, бесстыдно демонстрирует свои стати! – вдруг высказался Виллермо.

Я вздохнул. «Да, нелегко мне придётся…»

- Я скажу ей.

И пошёл в ванную. Анги действительно плескалась, но не помещаясь целиком в ванну, сидела в ней по пояс, показывая красивые и татуированные груди. А когда увидела меня, погрузилась по шею. Но при этом выставила ноги… Так, что всем была видно, что она именно демоница. Со всеми «прелестями»…

- Анги! – сказал я подходя к ванне, осторожно переступая через лужи, которые образовала выплеснувшаяся вода. – Вылезай, я там тебе пирожных принёс…

- Да, конечно, Хозяин… - она быстро выбралась из воды, вызвав новое «цунами».

- И уберись тут. И… - я думал сказать ей или нет, но решил, что надо. – Соседи смущаются. Ты или поменьше здесь находись, или принимай ванну в другое время.

- Да, Хозяин! – бодро ответила она, но мне показалось, что я услышал лукавые нотки в её голосе. «Да нет, не может быть… Ещё вчера ходила с грустным и отрешённым видом. А теперь снова «вылезает» её сущность? Вряд ли…»

Вернувшись в зал, я увидел, что на диване сидел Филимон вместе со своим новым компаньоном и что-то ему говорил. Тот, с грустным видом грыз сухарики и кивал в ответ на слова хозяина. Автоматон же раскладывал учебники и тетради на столе Филимона.

«Осталось только мне присоединиться ко всей компании и заняться штудированием полученных сегодня знаний.» И пошёл в комнату за оставленными там тетрадями и учебниками.

Вернувшись я застал интересную картину – все трое моих соседей(а так же некомата Рутгера и ину Филимона) смотрели, как Ангиррайя ест пирожные.

Мало того, что она это делала с таким видом, будто ничего вкуснее на свете не существует, сопровождая каждый откушенный кусочек сладостными причмокиваниями и постанываниями, так и ещё и при этом была одета в очень короткий халатик(и чулки), который больше показывал, чем скрывал.

«Ну хоть повязку на глаз вернула…»

Ни о каких занятиях математикой или космологией речи бытьне могло – то представление, которое устроила суккуба вытеснило из голов всякую науку. Особенно это было заметно по красному как помидор Рутгеру. А на южанине разве что волосы не встали дыбом – его сверкающие глаза просто пожирали лакомящуюся демоницу, которая своим длинным языком слизывала крем с губ.

- Анги! – тихо но твёрдо сказал я. – Иди, оденься сперва!

- Да, Хозяин! – и, сверкнув своими статями, быстро вскочила и убежала в комнату.

- Арсений… Ты бы объяснил ей, что тут всё же мужчины… - с трудом восстанавливая дыхание, сказал Филимон. – Вон моего Черки как напугала…

Инну и в самом деле даже про сухарики забыл и выглядел так, словно увидел самое жуткое и одновременно интересное в своей жизни.

- Да чего тут «напугало», синьор Филимон! – подал голос Виллермо. – Я подумал, меня инсульт хватит! Арсенио! Ну нельзя же над нами так издеваться! Только мы обговорили одно недоразумение, так ты подвергаешь нас такому испытанию, что мы тут все чуть было не сошли с ума!

- Д-да, Ар-сен-ний… - заикаясь проговорил Рутгер, успокаивая свою робонекомату, которая яростно сверкала глазами. – Можноп-попросить…

- Всё, я понял, сейчас объясню… - и пошёл в комнату следом за суккубой.

Пришлось снова провести «воспитательную» беседу, рассказывая правила общежития. При этом я мысленно ругал себя за однажды проявленную слабость – когда решился пожалеть эту игрушку и взять её к себе.