Это случилось на третий день нашего пребывания в Академии. После ужина Филимон куда-то ушёл и мы поднялись в апартаменты без него. В этот день мы получили, так сказать «нагрузку по-полной» - на теоретических занятиях «загрузили» знаниями, а на физподготовке – погоняли как «сидоровых коз». И уставшие, мы вползли в зал и развалились на диване. Анги тут же пошла в ванную, Инка принялась сортировать мои конспекты, Виллермо сидел подавленный. Равно как и его Малышка. Рутгер со своей некоматой был скорее растерянным – он пока не мог сообразить – это будет каждый день такое или сегодняшние занятия – что-то вроде предварительной нагрузки…

- Арсенио… - Виллермо посмотрел на меня печальными глазами. – Ты не знаешь, у синьора Филимона остался тот чудесный напиток, что мы пили позавчера?

- Не могу знать. Придёт – так и спроси у него. А чего ты опечалился?

- Да вот… - он повернулся к одиноко сидевшей Малышке. – Малышка! Подойди сюда! И тетрадь принеси!

Так я и узнал о причинах этой грусти. Позвал Инку, обрисовал ей ситуацию. Та быстро ухватила суть и, позвав Малышку и южанина пошла к письменному столу, который тот выбрал для себя.

Ну а я, после небольшого отдыха, вознамерился спуститься в буфет и взять каких-нибудь десертов: для себя и для Анги.

Но тут дверь распахнулась и в зал вошёл Филимон. А следом за ним его автоматон и ещё какая-то фигурка в плаще с капюшоном.

- Господа! Прошу прощения, что не предупредил вас, но вот прошу познакомиться с моим новым компаньоном! – Филимон повернулся и поманил рукой фигурку, ростом не выше полутора метров. – Его зовут Черки!

И откинул капюшон с головы. Я тут же его узнал – это был тот самый паренёк-ину, который стоял и плакал, не веря, что его хозяин его бросил.

- Только прошу, пока с ним надо деликатней, он в сильно расстроенном состоянии. Пока мне его в местном отделении Департамента стабилизировали и перенастроили на меня, но всё же…

Я кивнул, вспоминая поведение Анги. Она и сейчас ещё не совсем оклемалась и тоже пряталась при любом удобном случае. Как и сейчас, заняв одну из ванн.

- Он ужинал? – спросил Виллермо, отвлёкшись от тетради.

- Да, в отделении их кормили и хорошо содержали. – сказал Филимон. Он отвел своего нового помощника к себе в комнату и вернулся к нам.

- На ваши вопросы «Почему?» И «Зачем?», я скажу так – надо быть человеком до конца. И не важно что они всего лишь игрушки, которых нам выдали для успокоения души. Негоже выбрасывать их лишь потому, что тебе стало плохо и тошно от твоего прошлого. Знать и человеком ты ранее был дрянным, если такое сотворил ныне…

Филимон посмотрел на печального Виллермо.

- Я вижу, вас, мой друг, груз науки сильно расстраивает?

- Увы, синьор Филимон, увы. – развёл руками южанин. – Арсенио, простите за тавтологию, отрядил мне в помощь свою помощницу… И это хорошо! Но… У вас не осталось того прекрасного животворящего напитка? Что чудесно веселит сердце?

- Отчего ж, осталось. – он повернулся к автоматону, который присел на стул возле хозяйского письменного стола. – Прошка, принеси штоф и всё что полагается. Ну и закуску какую-нибудь.

Автоматон ушёл в его комнату и через пару минут вернулся с подносом, на котором было то, что попросил хозяин. Ловко расставил на журнальном столике стаканы и тарелки с сыром и оливками.

«Интересно, а где Филимон всё это берёт? Надо как-нибудь узнать. Может ему кто-то приносит из Полиса?»

- Арсений! – обратился он ко мне. – Вы как, присоединитесь?

- Нет, благодарю. Я собирался вниз, в буфет.

- Так зачем, Арсенио? – сказал радостный Виллермо, присаживаясь на диван. – Тут-то получше будет! А там из напитков только вино и пиво!

«Вот ведь неугомонный! Уже и ассортимент буфета проинспектировал!»

- Я за десертом для своей суккубы. – уже стоя в дверях спросил у соседей – Может, ещё кому-нибудь что-то купить?

- Погоди, Арсений, я сейчас… - Филимон встал и пошёл в комнату, где сидел его новый помощник. Через минуту он вернулся и протянул мне записку. – Вот, если будет, купи вот это!

Я посмотрел на записку. «Ржаные сухарики.»

- Хорошо, куплю. Больше ничего не надо?

- Нет.

Я вышел в коридор и пошёл к лифту и поехал на первый этаж.