- Вот и хорошо. – Шевалье повернулся к автоматону – Жак! Накрой ужин в столовой – сегодня мы попрощаемся с нашими гостями!

- Извини, граф, но мне надо поторопиться… Я хотел ещё в один магазинчик заскочить…

-Никаких «поторопится»! У тебя пропуск до какого времени?

Я показал пропуск и рассказал в какой магазин и зачем мне надо зайти.

- Час у тебя ещё есть. А в магазин я Гвиневру отправлю и она всё что нужно купит. А пока – иди в столовую, а я подойду как переоденусь! И мы отметим твоё поступление в Академию!

Глава 2

Я закончил наносить пену и уже приготовился бриться, как вдруг со спины раздался недовольный голос .

- Арсенио! Твоя суккуба опять сидит в ванной! И это повторяется каждое утро! – возмущался Виллермо, мой третий сосед по комнате.

- Она что, мешает тебе? – задал я «привычный утренний» вопрос. Вообще, это повторялось довольно часто – если я не успел закончить умывание и бритье до прихода Виллермо, то с ним начиналась вот такая перепалка.

Дело в том, что ванны не были рассчитаны на то, что в них будет купаться двухметровая демоница – ну не помещалась она там полностью. Она или сидела в ней, или погружаясь по горло, выставляла ноги. В любом случае, она смущала моих соседей. Рутгер поначалу краснел и отворачивался, Филимон(мой четвёртый сосед) демонстративно не «замечал» её, а вот горячий житель юга Аппенинского полуострова реагировал согласно темперамента: он просил, что бы суккуба вела себя скромнее или принимала ванну, когда он закончит утренний туалет. Ещё его раздражало, что Анги не просто сидела, а игралась с корабликами.

- Арсенио! На полу снова лужи! Пусть она со своей Гранд Армадой сражается потише!

За моей спиной раздался плеск и хихиканье. Я повернулся к ванне.

- В самом деле, Анги! На полу лужи… Ну поскользнуться же можно!

- Простите, Хозяин, я больше не буду!... – и тут же с шумом погрузилась в воду, одновременно выставляя из ванны ноги. Это произвело очередное «цунами», которое перевернуло кораблики и с шумом плеснулось на пол.

- …! – сказал Виллермо и с укоризной посмотрел на меня.

- Анги! Заканчивай и вытри пол! – рявкнул я и повернулся к зеркалу.

- Да, Хозяин!... – суккуба выбралась из ванны и стала своим полотенцем вытирать разлившуюся воду. Наблюдая всё это в зеркало я лишь только вздохнул. А мой сосед опять высказался про голых развратниц, но тут Ангиррайя встала и посмотрела нам в спину. Увидев её отражение, Виллермо поперхнулся и промолчал.

- Анги! Если ты закончила, то одевайся. Через десять минут мы выходим! – сказал я, заканчивая бритьё.

Она подошла ко мне, обняла меня сзади, шепнула на ушко «Да, Хозяин!» и вышла из ванной комнаты.

«Блин, Анги, ты мне рубашку промочила…» - но вслух не сказал.

- Да уж… - выдохнул мой сосед.

Я понимающе кивнул. Лицо Ангиррай выглядело пугающе – лагары «постарались», будь они прокляты... Когда они её ритуально пытали, то повредили левую часть лица и левый глаз. А так, как тот Мастер Игрушек, что создавал её, умер(так мне сказал Игнасио), то лицо полностью восстановить не получилось. Как и залечить изуродованные кисти рук.

И вот теперь уродливый шрам, который пересекал левый глаз и, по левой щеке спускался к губам, делал её лицо страшным. Особенно, когда она пыталась улыбнуться – вместо улыбки получался жутковатый оскал. Я вспомнил, как она переживала, когда я впервые увидел это. Поначалу она прятала лицо, отворачивалась и старалась не показываться. Но со временем она успокоилась, щеголяя в «пиратской» повязке, прикрывавшей глаз и часть шрама. И даже нашла в этом какое-то развлечение – пугала моих одногрупников по учёбе и других учащихся Академии, когда снимала чёрную повязку с лица.

Кисти рук тоже сильно пострадали – я не знаю, что с ними сделали лагары, но кожа не внешних сторонах кистей восстанавливалась очень плохо. Они выглядели так, словно их варили и прижигали. И суккуба теперь постоянно носила перчатки. Ангиррайя боялась, что не сможет играть на альте как прежде, но я уговорил её попробовать. Оказалось, что пальцы не потеряли чувствительности и послушности, поэтому она играла на этом музыкальном инструменте как и прежде.