Жуть, всё же конструкты бывшие люди.

Теперь, оставив за спиной сравнительный порядок, совершил серию блинков по новым координатам.

Здесь было какое-то промышленное производство. Собственно, чёртовы воины Бога Машин всегда тяготеют ко всему индустриальному.

Чистенько, красиво, правда, забор в нескольких местах разбит и по периметру жуткая нечеловеческая охрана кружит, плюс превращенные в конструктов псы группами по шесть-восемь особей, но меня такие детали мало волновали.

Да, я сам, даже при своём карточном наборе не смог бы геройски захватить цитадель местного зла. Но ведь я и не герой. У царя Кощея свой стиль.

Блинк, блинк, блинк.

Я оказался в каком-то длинном с металлическими стенами коридоре, где столкнулся с конструктом, который пёр какой-то ящик.

С меня слетела невидимость и ещё трое конструктов с безэмоциональными рожами уставились на меня.

Второй инвентарь. Автомат Калашникова.

Предохранитель на стрельбу одиночными, приклад к плечу.

Бах, бах, бах — я вышибаю им мозги быстрее, чем они успевают что-то предпринять против меня. Резко оборачиваюсь, проверяю чтобы никто не остался за спиной.

Мощные металлические двери снабжены хорошим штатным засовом, который я немедленно запираю.

— Ты ничего не сможешь сделать против меня, червь, — в мой мозг словно оцарапывая извилины, врывается чужой голос и чужая воля. Голова трещит как от похмелья.

Ментальное воздействие отклонено.

— А я попробую, — бурчу в ответ, бегу по коридору, запираю две боковые двери и основной ход. Ширина прохода что-то около четырех метров.

Мощный удар в ворота выгибает толстые металл и непрозрачно намекает что враги точно знают где я и хотят пообщаться ближе.

— Слабак. Ворота не удержат нас. Ты бессилен. Я адепт третьего уровня, — снова врывается в мой мозг чужой голос.

— Да пошёл ты, много ты знаешь.

Инвентарь.

Мертвая звезда.

Я роняю на бетонный пол сверхтяжелый артефакт так, что даже идёт трещина. Артефакт моментально включает свой режим распространения некротических эманаций.

Первые несколько секунд ничего не происходит и мне кажется, что мой план полное фуфло и мне светит карачун и возрождение на алтаре далёкого мира под присмотром Нидхёгга.

А потом что-то начинает меняться.

Я сижу, прислонившись к стене и тупо жду, когда артефакт сделает свою работу. Распространение плотной и меняющей всё энергии был неспешным и неостановимым.

От скуки достал телефон, набрал Бисс Ураю.

— Прости что отвлекаю, гуль-маг.

— Рад что вы живы, босс.

— Вопрос, мы умеем управляться к умертвиями?

— Да, навыки старцев широко внедрены.

— Сейчас бойцы с такими навыками есть на базе?

— Сколько умертвий надо взять под контроль?

— Думаю, несколько тысяч.

— Свита убитого тобой очередного короля?

— Нет, результат неосторожного обращения с одним артефактом. Так что, сможем их прибрать к рукам?

— Конечно, бойцы-то нужны.

— Рад. Позже сформирую системный запрос на эвакуацию, откроешь портал, дальше все как на учениях.

— Это всё? У меня активно идут бои и сейчас будет переброска трех батальонов.

— Отбой. Работай.

…

Набрал Константину.

— Как у тебя дела? — голос безопасника был напряжён, у него явно не было никакой информации по моим самым свежим проделкам. Волнуется за меня, чертяка.

— Этот город называется Полоцк, он боями на две части расколот… — пропел я в трубку.

— Знаешь классику?

— Ага. Скажи, а у тебя как фамилия?

— Григорьев. А что?

— Ну…

Я вышел за пределы ворот и брёл мимо корчащихся в конвульсиях свежеобращенных умертвий. Целые поля умертвий и ни одного конструкта. Мзоз сказал одну очень важную вещь: мёртвая звезда способна обращать в нежить любую органику. Вот она и оказалась сильнее чем магия Бога Машин.

Надо было попробовать.

— Короче, — вернулся в разговор я. — Мы отстояли Полоцк, товарищ гвардии старший лейтенант. Хорошо, что есть кому об этом доложить.

— Я генерал. Но для тебя просто Константин.

— Взаимно, я царь, но для тебя просто Леонид. Попробую найти то, что стало с адептом Бога Машин. И открутить ему голову на цветмет.

Глава 2

Заводская столовая

— А сможешь взять его в плен, живьём? — отозвался телефон голосом Константина.

— Такие существа не сдаются. Да и он вам ничего не скажет.