— Пойдем, Тимофей, во двор, обход сделаем, — по-собачьи наклонил голову мохнатый егерь. — Пойдем-пойдем, дело обязательное! Тут сейчас все эти их сиятельства и наш хозяин будут вести Очень Важные Разговоры и решать Весьма Значительные Вопросы, и нашим меховым задницам тут делать нечего. Ваф-ваф-ваф-ф-ф-сех смыслах!

Христофор Радзивилл барабанил пальцами по столу. Бледный как смерть, но вполне живой Иеремия Михайлович Вишневецкий, благодаря каким-то неизвестным мне целительным чарам, наложенным супругой, уже пришелв себя, и теперь сидел не на потолке — по своему обыкновению, а на стуле, чинно сложив руки на коленях. Ядвига рассматривала всех нас сквозь грани хрустального бокала и посмеивалась: наверняка, у меня там, в хрустале, было смешное и дурацкое лицо.

А я тоже ничего не говорил, я помалкивал и чувствовал себя отлично: крышу сделали, фасад скоро будет, чаю выпили с колбасой — чего же более? Черепушка над Горынью полетала, князюшко себе в горло руку по локоть запихал — ну так это все пустяки, дело житейское. Было да сплыло!

— Итак… Иеремия, я требую пояснений, — переменила позу Гражина Игоревна. — Мы все требуем! Расскажи, пожалуйста, каким это таким неожиданным образом вы вместе с этим умертвием в теле почившего в Бозе Кшиша едва не организовали рядом с уездным городом Прорыв Хтони?

— Однако! — только и смог сказать я, мигом подобравшись.

Вечер переставал быть томным!

* * *

Глава 21

Детерминация

Яся держала меня за руку под столом, но в этом не было такой уж сильной необходимости — я не собирался срываться и психовать, это — не мой метод. Хотя, конечно, ее прикосновения всегда были мне приятны. А открывающаяся перед нами правда, в принципе, могла бы заставить меня сильно разочароваться в людях. Если бы я был ими очарован.

Нам даже не приходилось встревать в разговор: Гражина Игоревна справлялась на десять баллов. Даже пятисотлетний Радзивилл перед ней пасовал, не говоря уже о муженьке, так что клубочек разматывался, и коварный план сумасшедшего деда постепенно проявлялся перед нами во всей своей пугающей простоте.

Иеремия Михайлович действительно с трудом контролировал свой рассудок в последние годы. Но при этом — находил в таком положении вещей кое-какие плюсы: во-первых — от него отстали, во-вторых — его мозг не мог контролировать никто другой тоже! Вишневецкий ждал подходящего момента и обдумывал комбинацию, которая позволила бы ему в один момент излечиться, увеличить личное могущество и отомстить своим врагам. Его козырем в рукаве была Горынь со скрывающимся внутри личем. У них с Николаем Христофором Радзивиллом, оказывается, уже давненько установились если не приятельские, то партнерские отношения. Лич обещал помощь в избавлении от паразита, Вишневецкий — сулил умертвию новое молодое тело. А сокровища — пополам! Поначалу он просто хотел скормить меня древнему некроманту, узнав о том, что я — наследник Пепеляевых-Гориновичей, но потом присмотрелся — и решил провернуть финт посложнее.

В мою пользу сыграл тот факт, что я не маг и не пустоцвет, а нулевка. Для вселения — цель очень средней привлекательности, особенно имея в виду личность попаданца, который всю жизнь являлся могущественным чародеем! А еще — имел значение конфликт с Кшиштофом Радзивиллом. Он — начинающий некромант, человек порочный и слабовольный — подходил на роль реципиента гораздо лучше, чем принципиальный учитель-нулевка. Да, и искренняя симпатия ко мне со стороны любимой внучки произвела на князя Ярэму впечатление.

А на Радзивилла Черного произвели впечатление мои решительные действия в подземелье. Он, как и многие другие поначалу думал, что я — очень удачливый нулевка, который завладел парой могучих артефактов, и сильно удивился, распознав во мне дракона. В любом случае, старый лич уже много-много лет нацеливался на кого-то из родичей, имея в планах заманить их к себе в подземелья роспуском слухов о сокровищах, или любым иным способом… И шикарно воспользовался шансом, когда взял меня на пушку с этой дурацкой клятвой! Я — нулевка, мне плевать на проклятья! Однако, я катастрофически сглупил и просто повелся, испугавшись за потомков и родственников! А такие проклятья, оказывается, работают как электрическая цепь — разорви одно звено и все, нет никакого напряжения в сети! Так что подставился я знатно, повел себя по-кретински… И доставил-таки потомка к алчущему и жаждущему молодого тела предку. Не так что бы и жалко было Кшиштофа, если честно, но все равно — получилось как-то не по христиански.

Но в нашей компании самым главным кретином был не я, а Иеремия Михайлович. Он в какой-то момент просто забыл про сокровища! Ну, учитывая его состояние ( и психическое, и финансовое) — оно, наверное, и не удивительно, хотя учитывая объемы богатства — все-таки удивительно. Подумаешь, триста кило золота и еще целая куча всяких украшений и серебряного старинного хлама!