Мои догадки о лечении от ментальной травмы оказались верными. Но ничего хорошего это не предвещало. А ну, как забудет, что Горынь мне подарил и Яся — моя невеста? Такому монстру, как Вишневецкий, и дракона забодать вполне по силам! Вон, Воронцов телепортировал меня особенно не спрашивая, а князь Ярэма наверняка не слабее его будет…

— ЕЩЕ ПОСМОТРИМ, — проворчал дракон. — КТО КОГО ЗАБОДАЕТ…

— Еще и некромант в ассистентах, Гос-с-с-поди ты Бож-ж-же мой! — прижала ладони к лицу Ядвига. — Надо как-то исправлять ситуацию!

— Будить Заславскую? — предложил я.

Заславская спала на переднем сидении «Урсы» и храпела как настоящее чудовище. Она не храпела — рычала! Такой рык подходил скорее Левиафану, или, например, Сцилле с Харибдой, но никак не весьма привлекательной аристократке неопределенного возраста.

— Нет уж, это я сама! — Ядвига решительными шагами пошла к машине, а я во все глаза наблюдал за разворачивающимся на поляне действом.

Некромант закончил рисование на снегу, что-то выкрикнул — страшное и гремящее, и большой иероглиф, в центре которого сидел Иеремия Михайлович, засиял замогильным зеленым светом. Самого старого Вишневецкого это нисколько не смутило — он с видом лихим и придурковатым взял и засунул себе руку в рот, едва ли не по локоть, и стал ковыряться внутри своей головы. Как будто только и ждал зеленой подсветки! Выглядело это более чем жутко, но самому князю Ярэме явно не доставляло никаких неудобств.

В другой его руке ярко светился череп пана Сорвипальца, или Отбейголень, бес его знает, как его там звали… Земля затряслась, тучи, кажется, опустились к самым вершинам деревьев, Христофор Радзивилл вдруг вместо того, чтобы читать заклинания начал материться, Иеремия Михайлович взлетел на расстояние метров десяти над землей — как был, с рукой во рту и черепом в руке… И вдруг — рухнул вниз, с силой ударившись о твердый снежный наст!

Что-то явно пошло не по плану! Я уже думал бежать вперед и вытаскивать князя из странной и пугающей ситуации, но за моей спиной раздался раздраженный и сиплый голос Заславской:

— Какой ужас, мальчики, что за стерлядский цирк вы тут развели⁉

Я обернулся: менталистка была насквозь мокрая, злая и очень-очень трезвая. Ее взгляд метался от рисунка на снегу к замершей в странной позе фигуре Иеремии Вишневецкого, потом — к некроманту, после этого — к небесам…

— Пепеляев! — решительно заявила она. — Перенеси меня через эту мазню!

Я глянул на Ясю — она кивнула. Однако, они являлись магами — и не из последних, так что разбирались в происходящем куда как лучше меня! Ничтоже сумняшеся, я подхватил Ольгу Евгеньевну (плевать мне было на ее прелести, больше бесило, что вымокну до нитки) и широкими шагами попер по поляне к центру узора, туда, где корчился Вишневецкий. Пока шел — догадался, почему Заславская оказалась такой мокрой: наверняка, это были последствия экспресс-пробуждения от Ядвиги!

Некромант попытался остановить меня, что-то выкрикивая и размахивая руками, но тщетно — по всему выходило, что два старика облажались.

— Дилетанты! Это сработало бы с каким-нибудь второсортным телепатом, но не со мной! Стала бы я бывшему банальный мозгокрут подсаживать! Не-е-ет, — ворчала мне в ухо Ольга Евгеньевна. — Я поставила на паразита предохранитель. Даже — два! На извлечение и на пересадку! Хотя их методика извлечения… Хм! Архаичная, с примесью мерзкой радзивилловской некромантии, но очень, очень интересная. Погодите! А это ведь не НАШ Кшиш, это какой-то другой Кшиш! Да может и не Кшиш вовсе! Дьявол, да этому Кшишу лет пятьсот!

Меня другое больше занимало: Заславская назвала князя Ярэму бывшим! Это бес знает что какое-то! Не аристократия, а хипари какие-то! В кого не ткни — этот к тому подкатывал, та с этим спала, тот бывший у другой!

— Отпускай меня! — скомандовала Ольга Евгеньевна и я, едва не перепутав верх и низ, поставил ее на землю. — А теперь замри!

Я, сунув руки в карманы, наблюдал за ее манипуляциями. Магичка подошла к начавшему биться в конвульсиях старику, наклонилась, крепко взяла его обеими руками за виски и заглянула в глаза.

— Буэ! — сказал Вишневецкий и высунул руку изо рта.

В кулаке он сжимал нечто комковатое, черное, отвратительное, дергающееся.

— Живодеры, — проговорила Заславская. — Запороть шомполами. Идиоты. Старые дурни. Кто так работает? Из пушек палить по лягушкам? Вши заели — волосы подожгу? Стерлядский цирк! А, дьявол!

На этом ее возгласе черный комок вырвался из скрюченных пальцев Вишневецкого и метнулся ко второй руке князя! Туда, где ждал своего часа череп пана Убейкопыто, или как его там? Однако, подготовленное вместилище исполнило свою функцию, но совсем не так, как было задумано волшебниками изначально! Вишневецкий, лежащий на земле, вдруг открыл глаза, глянул на Заславскую, потом — на полный тьмы череп в своей руке и сказал: