— Ну, я это… Могу за сторожа поработать, — предложил Лисовский. — Предупреждать об опасности! Пугать непрошенных гостей на подходе! Являть неугодным тебе постояльцам всякие ужасы во снах: кровавых младенцев, обнаженных старух, или лик Государя, который грозит пальцем!

— Однако! Я подумаю, посмотрим на твое поведение… Давай, поработаешь провожатым, Александер Юзеф. Покажешь нам, что тут и где. В первую очередь интересуют…

— Сундуки с казной, конечно! — закивал призрак Лисовского. — Пшепрашем, панове! А потом покажу вам добже справную зброю, там такие карабелы, такие мушкеты…

И показал, что характерно. С ним никакие ключи не были нужны: оказывается, в стенах имелись самые простые, механические тайники кхазадской работы. Крутанул там, потянул за рычаг здесь — и вуаля! Двери открываются! Очень логично, учитывая страсть аристократии к использованию магии даже в мелочах. Воры с волшебными талантами или артефактами до такого бы даже не додумались!

— Вот, со всей пшиязнью… — призрак продемонстрировал комнату, разделенную на две части решеткой.

За решеткой стояли сундуки — дюжина огромных, окованных железными полосами мастодонтов!

— А это как открывается? — спросил я.

— На защелочку… — сказал Лисовский. — Уж если сюда вражина дошел — что ему решетка, точно вскроет… Потому — на защелочку.

— А! — смутился Шеш-Беш и стал прятать в разгрузку пластит.

— Погоди прятать! — махнул ему рукой я. — А сундуки?

— Дык! — сказал Дядька. — У меня плазморез есть!

Волна искреннего умиления накрыла мою душу. Все-таки хорошо, когда работают профессионалы! Проверив решетку, пол и стены на наличие растяжек, капканов, вылетающих лезвий и продавливающихся в бездну плит, мы пустили Дядьку к сундукам. Он достал из рюкзака аппарат, похожий на какое-то футуристическое оружие и приступил к делу. Загудело, заискрило, а потом — дац! — замок отлетел в сторону, крышка подскочила, как на пружине, и комната наполнилась золотым блеском.

— Кабздец, Пепел, ты теперь богатей… — выдохнул Дядька. — И мы тоже теперь все — кабздец какие обеспеченные люди.

* * *

Глава 14

Цели и средства

Говорят, нечаянное богатство может свести с ума. Вон, некоторые после выигрыша в лотерею или получения наследства выезжают на природу, в тайгу какую-нибудь с медведями обниматься, или на далекое тропическое побережье — под звуки регги медитировать и планы строить, не отвлекаясь на мирскую суету. А отмедитировав — уже возвращаются и находят денежкам применение…

Другие же пускаются во все тяжкие, типа покупки золотых унитазов и золотых батонов, например.

Мне ни то, ни другое было не нужно. Богатство, в принципе, в моей жизни появилось закономерно — в конце концов, оно пришло после получения аристократического статуса, и становления меня землевладельцем, это несколько смягчало психологическую травму. Да и Вишневецкий изначально какие-то намеки делал по поводу имения Горынь, мол это не просто развалюхе и кусок земли, а вещь в себе. Да и я предполагал что смогу неплохо навариться на продаже старинных доспехов и украшений из некрополя. Безнравственно? Мародерство? Я вас умоляю… Если для того, чтобы спасти много тысяч детей от ужасов гражданской (или, если угодно, феодальной) войны нужно покопаться в старинных гробах и потревожить древние кости — я покопаюсь и потревожу!

Я и не на такое еще пойти готов. Я прекрасно знаю, куда можно потратить бесконечное количество денег, и всегда их будет мало! Школа — это всегда благотворительность, да?

И золотой унитаз мне не нужен, у меня есть золотой ночной горшок! С самоцветами. Нашелся в одном из сундуков, эдакий модный аксессуар с ручкой и крышкой, очень удобный и практичный… Практичный, если менять по лекалам века эдак шестнадцатого. Нынче-то представить себе его использование по назначению у меня не очень получалось.

Золотой батон мне тоже был без надобности — я обычные батоны люблю, пшеничные, свежие, обязательно — толстыми кусками и со сливочным маслом…

В животе у меня заурчало.

— Так, сударь миллионер, — проговорил Олежа. — Твои слова про одну вещь все еще в силе? Тут вещички-то ого-го!

— Конечно, в силе! — сказал я, рассматривая золотой ночной горшок, который до сих пор вертел в руках. — Хочешь — вот возьми, серьезная вещь! Тут живого весу килограмма два, не меньше! И самоцветы.

— Это что — кастрюлька? — заинтересовался Чумасов. — Может я возьму?

— Кастрюлька-говнюлька,- заржал Дядька. — Это сральник! Не жили красиво — нехрен и начинать, Чума! Или ты так презрение к материальному благосостоянию хочешь выказать? Типа, срал я на ваше золото!

— Ничего ты не понимаешь, — Чумасов взял у меня из рук ночной горшок.- Удобная штука. И ценная! Крышка, кстати, в комплекте? Или как вторая вещь?