— В каком государстве наибольшее число пустоцветов на душу населения? — прищурился Федор Иоаннович.

— Арагон, — не задумываясь откликнулся я. — Ну, и Речь Посполитая.

Идальго и польские шляхтичи почти поголовно были пустоцветами, это хорошо известный факт. И процент мелкой и безземельной аристократии в этих странах всегда оставался самым большим в мире — это давало обеим странам огромный экспансионистский потенциал, который ясновельможные паны тратили в бесконечных войнах с соседями, а Арагонская монархия — в колониальных захватах и перманентном геноциде нелюдей везде, где только могли дотянуться. Правда, и великих магов там почти не водилось, в отличие от той же России или Авалона.

— Речь Посполитая, — кивнул царевич. — На данный момент. Слыхали о Сарматском Проклятье или, если угодно, Панской Дури?

Гоша молча поднял руку, я пожал плечами. Дракон фыркнул, из носу у него пошел дым.

— Тогда я озвучу… — царственный собеседник совсем по-мальчишечьи принялся кататься на стуле. — Интересный феномен: вот уже четыреста лет, как два или три раза за век в западных пределах Государства Российского случаются мятежи и волнения. Причины и предпосылки могут быть самыми разными, как и их форма. Иногда это — откровенный бунт кланов, иногда — земские беспорядки или общая активизация гражданского автономистского движения, а порой — чистой воды предательство во время очередной русско-польской войны. Ключевым и неизменным остается довольно примитивный нарратив, возникающий независимо от первопричины конфликта: если бы здесь была Речь Посполитая, мы все были бы шляхтичами и магами.

— Но это же глупость несусветная! — удивился я. — Кому это в голову может прийти?

— Хо-хо, — сказал Феодор Иоаннович, и я опять заткнулся. В конце концов, он был менталистом и царским сыном. — Что касается коронных земель Польши — то там этот феномен тоже присутствует. Каждое новое небитое поколение шляхтичей начинает мечтать о державе «от можа до можа» и вспоминать границу по Днепру. Или — по Эльбе, зависит от того, в какую сторону дует ветер в Сейме и на международной арене. Шляхта вспоминает, достает сабли, начинает кидаться на соседей — и чаще всего получает по зубам. Но если Панская Дурь по ту и по эту сторону границы синхронизируются — то мы имеем кровавое месиво в Галиции, Волынии, Подолье и в Великом Княжестве. А Германия соответственно — в Силезии, Судетах, Тироле… И далее, у остальных соседей — по списку.

— А сейчас… — с чего он взялся просвещать меня в плане геополитики — я понятия не имел, но все это могло напрямую коснуться меня, Яси, Вышемира, а еще — многих и многих тысяч детей, так что я слушал его очень внимательно.

— А сейчас мы окончили Балканскую войну, вот-вот создадим в Паннонии дикую орочью вольницу, которая будет замечательным занятием для окружающих стран и народов на долгие-долгие годы. Мы только что провели демобилизацию и не можем позволить себе в ближайшие пять лет еще одну крупномасштабную войну! — царевич перестал качаться на стуле и сел ровно. — Поэтому все эти шевеления вокруг инициаций в Великом Княжестве сильно настораживают. Молодая панская поросль, прямо скажем, продолжает путать берега. В сервитутах начались брожения среди свободных, не-клановых волшебников. Земщину исподволь качают… Знаешь, сколько таких Вышемиров сейчас? Двадцать семь земских уездных городов превращаются в клоаки, если брать Беларусь и Жемайтию. В Ливонии поспокойнее. Но из двадцати семи только у вас, и еще, пожалуй, в Дрогичине, Бутинге и Глуске-Дубровском нашлись такие «личности регионального масштаба», которые принялись решать вопросы здесь и сейчас. В остальных — недовольство растет, проблемы копятся. Зато инициаций становится все больше. И вроде как меня это должно радовать, а Василия — огорчать, но получается почему-то наоборот…

Мне стало страшно. Очевидно, Федор вербовал меня! Василий — это ведь Василий Иоаннович, средний царевич, ответственный за экономику и социальную политику. И не зря его имя сейчас прозвучало. Наверняка вокруг каждого из Грозных водили хороводы всякие большие дяди и тети. Конечно — хороводы эти продолжатся ровно до тех пор, пока нынешний Государь не помрет, и братья не определят меж собой следующего хозяина земли русской. Но и потом каждый из царевичей останется значимой фигурой — менталисты такого уровня на дороге не валяются, да и погруженность их в дела государственные при абсолютной преданности Государству Российскому делало их незаменимыми отраслевыми или региональными руководителями. Так что даже если Федор борьбу за престол проиграет — колода козырей в руках ему пригодится! Дракон — чем не козырный туз?

— ВЫ ПРЯМО СКАЖИТЕ, ФЕДОР ИВАНОВИЧ, КОГО ЖЕЧЬ, КОМУ БАШКУ ОТКУСИТЬ? — вдруг подал голос дракон. — И ЧТО НАМ ЗА ЭТО БУДЕТ?