— А я вообще помню всё. — И, обращаясь к подошедшему официанту, проговорил: — Чай и шоколадный маффин, пожалуйста, а девушка будет капучино и круассан с сыром. — И вопросительно взглянул на меня. — Правильно?

— Правильно.

Было приятно, что Макс помнил о таких мелочах.

Я скосила взгляд на руки Макса. Они были идеально ухоженными, без мозолей, ногти подстрижены, подпилены и на них, кажется, поблёскивал бесцветный лак, что говорило о том, вряд ли его деятельность связана с мазутом, бензином, железом, деревом или подобным. Точно какой-нибудь бизнесмен.

Он удовлетворённо потёр руки и принялся за любимые шоколадные маффины.

А вот муж даже не пытался выучить простое правило: на завтрак должна быть лёгкая пища, к примеру, каша, кофе с круассаном или чай с маффином, а не борщ с салом или котлеты с картошкой. Кир воспитывался в культурной среде, а элементарных правил почему-то не усвоил.

— Ты правда рада меня видеть или вчера сказала так, к слову? — с волнением в голосе спросил Голубев.

— Я не знаю, Макс. Столько лет прошло, всё так изменилось, и мы тоже изменились. Но мне приятно встретить старого друга.

— Да, настолько старого, что сразу не узнала, — засмеялся Макс, — мы правда изменились. Послушай… ты меня хоть иногда вспоминала? — сказал он уже серьёзно и, прищурившись, заглянул в глаза, будто хотел проникнуть в душу.

— Первое время, когда уехала из Энска, да часто, а потом нет.

— Не хотела? Привыкла к другой жизни?

— Не в этом дело, просто было не до того: учёба, работа…

— Муж, — добавил Макс.

— Да, муж, — я с вызовом взглянула на него. — У тебя-то тоже было о ком заботиться.

— Было, но я страдал по тебе.

— Может, не по мне ты страдал, а из-за того, к кому я уехала?

Голубев усмехнулся вроде бы и весело, задорно, но я чётко уловила, это была игра: в глазах было столько смятения, столько боли. Да, не так всё весело в его жизни.

— Краснокутский — то, наверное, уже хенерал? — Макс так и произнёс, вместо [г] звук [х].

— Ещё нет. Но обязательно будет, — ответила я твёрдо. Почему-то стало обидно за Кира.

— Ну а ты? Наверное, уже заслуженная артистка больших и малых театров?

— Не вышло из меня артистки, хватило таланта только на детскую студию в Центре творчества.

— А своих детей нет?

— Нет, — с болью в голосе ответила я, это не ушло от внимания Макса:

— Не получается?

Я молчала, не желая продолжать эту тему.

— А у меня сын, правда, я не живу с ним, но помогаю его матери во всём: и финансово и в воспитании ребёнка. А у тебя, значит, нет детей, — усмехнулся Макс. — Слабаком оказался Краснокутский?

— Ты-то чем занимаешься? — перевела я тему беседы на Голубева, будто не услышав его вопроса. Ей — богу, разговор какой-то бестолковый, будто глухой со слепым общается. — Всё так же ремонтируешь компьютеры?

— Нет, что ты. Это всего-то увлечение, а занят я сейчас другим: у меня свой спортивный клуб.

— О как, — воскликнула я, — а потом поправила себя: — Хотя чему удивляюсь? Ты же всегда занимался спортом.

— Ну да, именно твой скоропостижный отъезд и способствовал изменению моей жизненной философии: хватит работать на дядю, пора самому заниматься делом. Так что, отчасти могу сказать тебе спасибо. Не ты бы, Лерчик, вряд ли что-то путное из меня получилось бы, а так и университет окончил, и кое-какой бизнес сколотил.

Внезапно он изменил презрительно-высокомерный и одновременно обвиняющий тон разговора и стал прежним Максом, которого когда-то я так любила.

Мы заговорили о друзьях, школьных учителях, о том, что Голубев уже давно уехал из Энска и живёт на другом конце страны — я знала об этом от общих знакомых.

Проговорили довольно долго, в какой-то момент я взглянула на мобильник и ужаснулась: до начала занятий оставалось сорок минут.

— Прости, мне пора. — Резко встала и едва не уронила сумочку, в которой лежала флешка. Надо было ещё распечатать конспект занятия, иногда планы проверялись методистом. — Рассчитайся за меня, — я выложила деньги на стол и собралась уходить.

— Но мы так и не поговорили о ремонте машин. Уже сказал, что мои корешки сделали бы всё бесплатно. — Он уловил мой недоверчивый взгляд и рассмеялся. — Да не волнуйся! Что такого? Вы в своих столицах вообще оторвались от народа, всё у вас по принципу: ты — мне, я — тебе. А у нас по-прежнему всё просто: помогаем бескорыстно, исключительно из любви к ближнему. Так что, давай завтра же съездим в страховую компанию со всеми документами, раз угораздило с ней связаться, а потом — к моим ребятам, отремонтируют твою машину абсолютно бесплатно.

— Ремонт оплачу сама, — ответила твёрдо.

— Вот упёртая, всегда такой была. — Мне показалось, Макс с восхищением произнёс эту фразу.