— Конечно, не плачет, он же взрослый, — подхватила я. — Да и в пятницу я снова после премьеры спектакля заберу тебя на выходные и праздники. Целую неделю будем вместе. Зачем же расстраиваться? Надо всего-то немного потерпеть.

Стёпа улыбнулся и кивнул. Передав парня дежурному воспитателю, мы вернулись домой.

— Ты так резво и правильно обращаешься с детьми, как будто у тебя их было с десяток, — похвалила я мужа. — Признавайся, есть дети на стороне?

Кир засмеялся:

— Нет, у меня была только Алиска, но она стоила мне столько нервов, сколько не под силу и десятку малышей.

* * *

Окончательно убедилась я в том, что Кир отлично ладит с детьми, сразу после премьеры.

Почти четыре месяца занятий не прошли даром: на сцене дети произносили реплики, играя мимикой, интонационно верно, чётко и громко. Воспитанники пели и танцевали — пригодился мой опыт, полученный в музыкальной школе, хореографической студии, да и в целом в вузе.

Маленькие актёры очень старались и за это заслуженно принимали похвалу зрителей, купаясь в их любви и обожании.

Я тоже была счастлива, ибо это мой первый опыт как режиссёра, постановщика танцев и хормейстера. Ну и пусть пока детского коллектива, сути это не меняло.

Вдруг подумалось: как же я буду расставаться со своими маленькими актёрами? Ведь приблизительно через месяц мне предстоит покинуть коллектив, который стал более значимым, чем просто работа, за которую платят деньги.

Я ещё не ставила в известность начальство — ждала сначала звонок из театра, подтверждающий намерения худрука видеть меня на большой сцене. Да что там начальство, родные ничего не знали. Сначала было желание рассказать обо всём Киру, да боялась услышать нечто вроде: «Зачем тебе это? Не люблю вашу театральную среду — клубок змеек, ты не выживешь среди них, ибо другая», потому молчала, не желая потерять солнечный зайчик надежды на своё счастливое актёрское будущее.

Дети смывали грим, переодевались. Я нашла взглядом Стёпу, который носился из одного кабинета в другой, надев шляпу разбойника. Подлетев ко мне, крикнул, кружась на ноге:

— Лер Санна, можно я следующий раз буду разбойником, вон у меня как хорошо получается? — Мальчик состроил зловещее выражение лица. — И Оля тоже хочет с нами заниматься, она отлично может сыграть мою роль.

— Стёпа, свою роль ты учил почти четыре месяца, эта тоже непростая, подготовиться не успеем. Кстати, а твоя подружка была на спектакле?

— Да, ей очень понравилась сказка.

— Почему бы тебе не познакомить нас? — улыбнулась я, снимая с него разбойничью шляпу с торчащим пером.

— Ура! — взвизгнул малыш. — Они ещё не ушли, сейчас приведу.

Он с гиканьем побежал в фойе и вскоре зашёл в кабинет с милой голубоглазой девочкой. Она скромно жалась к другу, видимо, стеснялась.

— Вот, это Оля, — он повернулся к подружке: — Не бойся, Лера Алексанна хорошая, добрая.

Общаясь с девочкой, я узнала, что она тоже, как и Стёпа, осталась без родных, когда из-за пожара в торговом центре трагически и страшно погибла мать, а вскоре поочередно умерли бабушка с дедушкой.

Отца Оля не видела, однако мама ей говорила, что он живёт далеко, в Америке, потому приехать не может.

Оказывается, сейчас отцы все исключительно проживают в Америке, а во времена моего детства говорили, что папа — лётчик-испытатель в Заполярье или космонавт, улетевший на другую планету.

Позже мне объяснила воспитательница, что у девочки, на самом деле, близких родственников нет, а дальним она не нужна. Эту историю с отцом Оля просто выдумала, выдавая желаемое за действительное.

За девочкой зашла воспитательница, и я пригласила их на следующий спектакль. Оля грустно улыбнулась и помахала нам, пожелав хорошо встретить праздник.

Я взглянула на Стёпу: глаза парня наполнились слезами, настроение резко поменялось. Да что же это такое!

— Послушай, если ты хочешь остаться на праздники в приюте, скажи, насильно мы тебя домой не поведём.

— Мне нравится у вас, только Олю жаль. Сейчас всех детей разберут родственники, а она останется совсем одна. Можно её тоже с нами… — Он недоговорил и отвернулся к стене.

— Понимаешь, мы её совсем не знаем, — удручённо проговорила я.

— Она хорошая! — несколько раз, как заученное до автоматизма стихотворение, повторил Стёпа, заглядывая в мои глаза. — Правда!

— Пойми, нам её вряд ли отдадут… хотя… — И я попросила ожидавшего нас в фойе Кира подняться в мой кабинет.

На удивление муж встретил моё предложение — забрать хотя бы на выходные Олю — спокойно:

— Где один, там и двое, можно вообще собрать всю футбольную команду, — хохотнул он довольно, будто все бандюки скоропостижно скончались, и посмотрел на мальчика: — Собирайся, попытаемся отвоевать твою подружку.