* * *

Вечером, после работы, накупив фруктов, я заехала к тётушке Галине Васильевне, ибо после возвращения её из больницы, мы ещё не встречались.

Краснокутская в это время провожала медработника. Я помогла убрать в угол капельницу и проводила тётушку до дивана.

— Лечусь дома, приходит медсестричка, прокапывает. Доктора тоже замечательные, звонят ежедневно и спрашивают, какое давление. Вот курс витаминов назначили: капают для укрепления сосудов, — поделилась тётушка. — Ты не будешь против, если я немного полежу?

— Нет, конечно.

Я огляделась: ничего в квартире Галины Васильевны после смерти мужа не поменялось: всё те же обои, та же старинная мебель, антикварные вещицы. Только в одной из спален свисают обои, которые как объяснила тётушка, она хотела снять, чтобы подготовить стены к оклейке новыми обоями.

Стало совестно: хороши родственники, неужели мы с Алиской и Киром не могли помочь пожилой женщине сделать ремонт, из-за которого случился приступ?

— Галина Васильевна, — я села рядом с ней на край дивана, — пожалуйста, больше никаких мыслей о ремонте. Мы сами всё сделаем не сейчас, но весной обязательно. В крайнем случае, наймём бригаду.

Краснокутская улыбнулась и погладила мою руку:

— Лерочка, спасибо, моя дорогая, но мне же надо чем-то заниматься, устала я от безделья. Всё мысли о Василии Геннадьевиче, никак не могу его забыть, потому ищу всякую домашнюю работу, чтобы не изводить себя воспоминаниями.

— Не призываю бездельничать. Вот, — я полезла в пакет, достав небольшую красивую коробку. — Это ваше новое интересное занятие.

— Рисование по номерам? — с удивлением в голосе спросила Галина Васильевна.

Я знала, что чета Краснокутских увлекалась коллекционированием картин современных художников. Подозреваю, что они ничего в живописи не понимали, просто в городской галерее покупали то, что нравилось: картины с изображением горных пейзажей и предгорий, рек и озёр. Говорили, что это напоминало о службе.

Тётушка засомневалась:

— А у меня получится? Это, наверное, очень сложно — рисовать?

— Ничего невероятно сложного нет. Смотрите.

Я рассказала о том, как работать с полотном, как растворять краски, наносить их. Репродукцию картины для творчества подобрала идеальную: золотая осень в парке, лавочки, прогуливающиеся влюблённые. Красота и спокойствие!

— А чья это репродукция?

— Современной художницы Петровой, кажется.

— Не твоей родственницы?

— Нет, — засмеялась я. — Хорошо бы иметь такую родственницу, но не повезло.

Помню, после переезда в Наукоград Галина Васильевна задала тот же вопрос:

— У тебя здесь нет родственников Петровых?

Я тогда тоже ответила, нет. Для того сюда и ехала, чтобы не было поблизости родных, контролирующих каждый шаг.

А вот у Краснокутских, как сказала тётушка, с такой фамилией когда-то в Наукограде жила родственница.

Где она сейчас, Галина Васильевна не знала, ибо когда-то очень давно та женщина рассорилась с Краснокутскими из-за того, что брат тётушки — её муж — ушёл к другой, а Галина Васильевна не осудила его поступок и начала общение с новой родственницей.

Этого прежняя сноха простить не могла, даже фамилию при разводе поменяла на девичью — Петрова. Так они и не помирились.

Вскоре Краснокутские уехали в Красноярск на новое место службы, а брат через месяц после этих событий погиб в аварии. С тех пор с бывшей снохой Галина Васильевна не встречалась.

Когда поздно вечером я приехала домой, Кир спал в зале под звуковое сопровождение телевизора.

Я завидовала его крепкому сну: только муж дошёл до подушки и в тот же момент захрапел. Неважно, что в это время горит свет или есть другие раздражители.

Выключив телевизор, подошла к Киру, присмотрелась, что-то он в последнее время плохо выглядит: лицо какого-то серого оттенка, щёки ввалились — доведёт его работа до язвы. Переворачиваясь на другой бок, он застонал. Сон, что ли, плохой приснился?

Я не стала будить мужа, укрыла его пледом и ушла в спальню. Вдруг подумалось: как там Стёпа? Поел ли, а может, большие пацаны отобрали кусочек торта, который я положила для Оли?

Вновь в памяти возникла та некрасивая сцена в фойе, когда я провожала Стёпу, вспомнились крики воспитательницы, металлические нотки в голосе Макса.

Нужно будет расспросить Кира, удалось ли ему встретиться с администрацией приюта — это была последняя мысль перед тем, как я уснула.